— Димка! Димка приехал!!! — счастливый девичий визг эхом заметался в колодце школьного двора и искомый Димка как раз успел развернуться, чтобы поймать сестру в объятья, даже подбросить в руках. Не высоко, но визг все равно перешел границы ультразвука.
— Не голоси! Что ты? Я так и обещал, что приеду, — улыбнулся он и поставил девочку на землю — к ним уже спешила озабоченная пожилая дама, немного квадратная из-за строгого костюма и со старомодным "начесом" из седых волос. Видать, не признала. Или не доверяла, что тоже вероятно. Он ей не нравился.
— Ага! — обижено надула губки Соня и передразнила — "Вечером"! На что ты мне нужен, "вечером"? А так еще полдня впереди, столько открывается вариантов... Светлана Семенна, это ж Димка! Мой братец!
— Здравствуйте, Светлана Семеновна, — улыбнулся вежливый и хорошо воспитанный мальчик Дима.
Дама окинула его ледяным взглядом, под которым немедленно захотелось проверить вымыты ли руки, застегнуты ли все пуговицы, начищены ли ботинки, подальше упрятать дневник и быстренько придумать, что бы такое половчее соврать, если вдруг спросят, почему вчера прогулял литературу, презрительно поджала губы — видать все же пуговиц-ботинок не хватало — и гордо развернулась тылом.
— Ну что, идем? — дернула его за рукав более устойчивая к учительскому обаянию Сонька.
— Ага, — улыбнулся Дима, забирая у сестры рюкзак и привычно стараясь не думать, на кого похож тридцатилетний мужик с девичьим розовым — хорошо хоть не в стразиках! — ранцем за плечом. — Что-то она сегодня не в настроении...
— А, — махнула узкой ладошкой — на ногтях блеснул лак, вот макака! — Соня. — Не обращай внимания. Она всегда не в настроении. Кроме того, она знает, что тебя четыре дня в городе не было.
Все ясно... Опять кляузу сочинит. С точки зрения СС, как за глаза неоригинально прозывали классного руководителя что дети, что родители, Дима на роль опекуна решительно не годился. Где это видано, чтобы молодой мужик сам растил девочку, пусть даже и родную сестру? Ну и что, что он на 18 лет старше!? Ну и что, что мог бы быть отцом?! Это еще посмотреть надо, чему он там ее учит, раз она так ему на шею вешается!
Димка учительское мнение игнорировал, тем более, что его в равной мере любили и социальные службы и сестренка, но вот иногда... Раздражало. Впрочем, не покажись он сегодня, вышло бы еще хуже.
— А куда идем-то? — Опомнился он, когда Сонька уже решительно вытолкала братца за ворота и повернула к парку.
— А туда, — отрапортовала эта стрекоза и, предчувствуя воспитательный процесс, с визгом и хохотом бросилась наутек. Димка топнул ей вслед, чтобы не расслаблялась и спокойно продолжил прогулку. Он ничего не имел против парка, тем более, что погода в конце апреля стояла изумительная, а школа от Соньки никуда не денется, девочка всегда хорошо училась, не смотря на братовы происки, когда тот ленился проверять дневник и домашние задания, и в школу ее за руку не водил, и после уроков не встречал. Так что пускай себе, тем более, пятница.
Его в самом деле заслали в командировку на 4 дня, заставив бросить Соньку одну дома, хотя он этого жутко не любил, и с любезным начальством почти поругался. Начальство вздыхало, опускало глаза и выразительно сопело, но Димку — а вернее, Дмитрия Эдуардовича, ведущего специалиста проекта и без пяти минут главного инженера, все равно сослало, пришлось ехать. И это еще чудо, что он успел вернуться сегодня, а то... Сонька, конечно, умная девочка, но не в преддверии выходных, да еще и по такой погоде.
Впереди раздался заполошный визг и звук падения. Димка предусмотрительно ускорил шаг. Умная девочка сидела на дорожке, подогнув сбитую коленку и сосредоточенно на нее дула, чтобы не разреветься — как же, она ведь "уже взрослая"! Дима вздохнул и подхватив "уже взрослую" под локоть, поставил на ноги, а то с учетом юбки ее поза смотрелась... ну, слишком уж... "по-взрослому" Соня уткнулась ему в рубашку и таки расплакалась.
— А я тебе говорил, что рано тебе такие туфли, — обреченно завел старший брат, и погладил несчастье по голове. — А ты мне? "Все в таких ходят, одна я, как дура..." Не рыдай, слышишь? Ну? Ничего ведь не случилось страшного?
— Ага, — невпопад отозвалась Сонька, и вытерла рукавом белой школьной блузки заплаканную физиономию. — Что мне теперь, в штанах, что ли ходить? Засмеют же!
— А ты под ноги смотри, когда мчишься, как на пожар, — посоветовал крепкий задним умом братец. — И обувь подбирай...
— Вот обувь не трогай, — оборвала его сестрица. — Мои ноги, какую хочу, такую и ношу.
— Вот и будешь в понедельник раскрасавица, — пожал плечами не понимающий этого стремления "быть как все" Дима. Впрочем, она уже почти подросток, ей положено, наверное. Грядущего "переходного возраста" он боялся как огня, поскольку совершенно не представлял себе, что это такое и как с ним бороться. Прочитанные в умных книжках ужасы только все еще больше усложняли и Димка книжки закинул, надеясь, что уж его-то сестру сия чаша минует. Чаша, судя по туфлям, миновать не торопилась.
Мать умерла, когда Соне было пять, а самому Димке двадцать три. Сонькин папаша, естественно, мигом свинтил в неизвестном направлении, якобы "на заработки", и с тех пор его никто не видел. Димкин отец к тому времени сам был уж десять лет как покойник, и едва окончивший институт молодой специалист в полумертвом НИИ оказался один с "куклой" на руках. Как ему удалось не возненавидеть ее, и почему она сама не испытывала ненависти к нему, для парня до сих пор оставалось загадкой, хотя он и понимал, что выжили они — а он даже, со слов начальства, "вышел в люди" — только потому, что признали существование друг друга и не стали его — существование — отравлять ссорами и капризами. Соня сделалась тиха и послушна, без возражений ела комковатую, сваренную на воде манку — ни на что другое денег не было — и покорно плелась по утрам в детский сад, где кроме сторожа дяди Коли в семь утра еще никого не было. Дима бросил свое НИИ и пристроился в какую-то сомнительную контору, где о проектировании малых транспортных судов никто ничего не слышал, зато платили примерно в три раза больше, и по вечерам сломя голову мчался в сад, где, в компании все того же дяди Коли, пьяненького, а от того доброго, дожидалась его Соня.
Потом они шли пешком домой и Дима, заглушая нарастающую тоску и оглушающее чувство собственной беспомощности, рассказывал сестренке волшебные истории — сначала про котят и утят, потом про фей и единорогов, а там уж и до "битв, богов и героев" дело дошло. Соня слушала, открыв рот, так что Димка и сам начинал верить в сказки про то, что "все будет хорошо" и постепенно так оно и вышло. Все — так или иначе — было хорошо, включая контору, оказавшуюся проектным институтом с международным именем, а сказки и Сонькина в них безоглядная вера остались.
Вот и сейчас, успешно забывшая обо всех горестях девочка требовательно теребила его за рукав, рассказывая свежесочиненную историю. Дима слушал вполуха. Их таких в их семейном "собрании сочинений" было на пучок десяток и все примерно одинаковые — уже не о героях, но о других мирах, несомненно прекрасных, в которых непременно встретится еще более прекрасный принц — ну, или просто герой, но лучше, чтобы принц — и... Вот на этом восторженном "и..." история обычно обрывалась. То ли Соня для своих лет была несколько излишне наивна, не смотря на туфли, то ли ей просто хватало ума не шокировать братца глубиной своих познаний.
— Ну Димкааааа... Ну ты совсем меня не слушаешь!
— Слушаю, — бодро возразил замечтавшийся парень. — Только я не понял, а чем ей этот не угодил, ну, который с рогами?
— Ты что! Он же демон!
— Ну и что?
— Ну и все!
— Это, конечно, аргумент, — улыбнулся Дима и свернул дискуссию: — Мороженного хочешь?
— Хочу, конечно, — подпрыгнула Соня. — Еще спрашиваешь! Три шарика!
— Десять, — отозвался Дима и, оставив сестру на бортика фонтана, пошел к примеченной тележке.
— Дааа... — мечтательно протянула Соня, облизывая пальцы. Димка честно хотел сделать ей генеральное внушение на счет гигиены, правил поведения и "не суй пальцы в рот", но от общей расслабленности забыл. — А вот бы и вправду так...
— Как? — лениво уточнил вытянувшийся поперек все того же бортика парень. Сестру он при этом предусмотрительно придерживал за плечо, чтобы не свалиться в воду.
— А вот так! Ну там начертил пентаграмму, зажег черные свечи, прочитал заклинание: "инсеян бах бар ирея фун фандра эрт нуанкуарт манна эрт мах дерт ианна эрт!" щелкнул пальцами — и бац! — ты уже в другом мире, — уточнила параметры "так" Соня и выразительно щелкнула пальцами. А в следующий момент Димка понял, что летит...
Полет закончился громким радостным "плюх", ярким солнцем над головой — а ведь уже вечерело, сиреневые прозрачные сумерки потихоньку пробирались в город и парк опустел... — и строгим голосом незнакомой женщины, выглядывающей из незнакомого окна совершенно незнакомого здания. Единственное, что с ходу сумел понять Димка — женщина оказалась очень красивой...
[nick]Дмитрий Орловский[/nick][status]Я пел о богах и пел о героях...[/status][icon]https://pp.userapi.com/c848520/v848520534/dab66/DVBbdDebW7s.jpg[/icon][sign]Сказка — ложь, узнайте правду![/sign]