Что же, он был доволен раскладом карт на игральном поле под громким названием жизнь. Пока доволен. Достаточно долго все шло как по маслу, чтобы оно и дальше так продолжалось - не бывает сучка без задоринки. Как не бывает и все так, как хочешь. Лишь только в маггловских сказках достаточно одного щелчка пальчиков, чтобы все заветные желания мигом исполнились. В реальной же жизни, даже после уймы лет стараний, все равно не всякий получает то, чего желает больше всего на свете. Волшебная палочка тут помощник крайне сомнительный.
Фоули всегда полагал, что лучшая позиция при просмотре спектакля - это закулисье. В таком положении всегда можно увидеть две стороны одной монеты: одна пышная, пестрящая красками и идеальностью, помпезностью парадных костюмов и гортанным пением, убаюкивающим зрителей в зале; другая суетливая, где все копошатся по углам, собираются с мыслями, толкаются, потому что проход на главную сцену узкий, а юбки у барышень пышные и неудобные. Видя мир с двух сторон всегда куда легче принимать те или иные решения, делать ставки и собственный ход. Подгадать правильное время и место, чтобы все прошло гладко. Те, кто видят спектакль лишь со сцены, никогда не поймут тайной жизни театральных актеров. Себастьян был искренне благодарен тете, что та вовремя научила его быть на третьей стороне.
Политика - это дело змеиное. Честные люди редко просачиваются через жестокий отбор, представляющий из себя своего рода скотобойню. Негодных на свалку, годных на мясо. Третьи же лица предпочитают проходить это мероприятие менее законными способами.  И что же в итоге? Они и становятся очередными верхушками, подсидевшимии старых главарей.

Себастьян складывает письмо обратно в конверт. Мысли казались распутанными, струились плавно, а он хотел разве что выпить чашечку чая этим прекрасным утром. В большом поместье тихо, будто никого и нет дома вовсе. Фоули проходит мимо оранжереи, в которой раньше проводил множество времени, обожая все красивое и вкусно пахнущее, сворачивая в сад, представляющий собой красивый живой лабиринт. Конечно, лабиринтом его как таковым назвать нельзя, но эти мощеные дорожки, свисающие ветви пушистых деревьев, античные фигуры и прудики могли заставить заплутать любого. В саду всегда было красиво. Себастьян подхватывает на руки развалившегося на ступенях кота, совершенно не беспокоясь о том, что его шерсть тут же прилипнет к одежде. Сиэль не сопротивляется, будто бы даже не проснувшись. На первой же скамье он останавливается, мирно поглаживая полосатого кота, спящего на коленях, углубляется в свои мысли. Ничего не мешало думать в такой обстановке - полная релаксация.
Фоули любил их родовое поместье больше всех остальных вместе взятых. Даже собственные апартаменты в Лондоне не дарили ему такого наслаждения, как барельефы на стенах родного дома. Тут всегда витала своя атмосфера, навеянная готичностью срезов и остроконечностью оконных рам, каждый камешек будто что-то знал и что-то помнил. Каждый заворот в том же саду навивал детские воспоминания, когда жизнь была легче и скучнее, ограниченная забором вокруг дома в Беркшире; даже статуи, спрятанные в глубине сада, будто хранили старинные секреты. Поместье, окутанное туманной дымкой загадочности - так думал тогда еще семилетний Себастьян. С возрастом он проникся атмосферой этого дома, пустив тут свои корин. Только летом, казалось бы, что образ поместья меркнет в зеленых кронах деревьев и распустившихся бутонах благоухающих цветов в оранжерее. Будто смягчало некую мрачность, но ему все равно - Себастьян любит это место в любом виде. Родной дом навсегда останется родным, кто бы что не говорил.
Сиэль дернул ухом в сторону дома. Фоули же, откинув назад светлые локоны, прислушался. Либо ему показалось, либо он и вправду слышал голос Морганы. Если так и есть, то эльфы обязательно должны появиться с минуты на минуту, оповестив его о прибытии тети. И вот, как по команде, около его колена появился один домовик. Фоули не стал ждать, оставив Сиэля нежиться на солнышке, ровным шагом направился к своему несменному учителю.

Отредактировано Sebastian Fawley (17.02.2019 20:11:07)

Чего таить теплые чувства глубоко, если и так все ясно, ведь так? С детства, когда надо было сидеть на руках у матери, слушая очередную сказку о других мирах, Себастьян, к сожалению, сидел у ног Темперанс, любимой по сей день внуком бабушки, а также тети - женщины властной, коварной и таящей в себе множество недоступных никому секретов. Да и рассказывали ему отнюдь не сказки о прекрасных рыцарях с волшебными палочками наперевес, нет, скорее достаточно правдивые истории, которые маленький Фоули не воспринимал как что-то серьезное.
Прогуливаясь по этому саду днями, когда сияло солнце, а его теплые лучи ласкали алебастровую его кожу, Фоули часто вспоминал о матери. Всегда казалось, что родные люди являются вечными, что никак не могут бросить его одного - на деле все доказала сама жизнь. Сколько бы лет не прошло, сколько бы времени не утекло сквозь тонкие его пальцы, Бастьян всегда будет помнит нежный голос матери, ее сказочно нежную улыбку и любящие губы, касающиеся его лба перед сном. Всегда будет помнить ее саму такой, какой видел с самого рождения - прекрасной женщиной с пышными светлыми локонами, зеленоватыми глазами и ямочками на пунцовых щеках. Себастьян сильно любил ее, потому что из всех окружающих его родственников именно она проявляла большую любовь и нежность по отношению к ребенку. И, как завещали им законы жизни, всему прекрасному свойственно отчего-то когда-либо все равно заканчиваться.
Уважение к Моргане шло будто как данность вместе с ней самой. Толи она источала такую неоспоримую ауру, заставляя всех вокруг принимать влиятельность собственной особы, толи на нем сказывалось ее воспитание. Себастьян не особо задумывался над данным вопросом, ибо сам понимал отдаленную сущность тети, смирившись с ее положением. Моргана заставляла одним своим взглядом хотеть соответствовать возложенным ожиданиям, как когда-то делал и отец. И Фоули не пытался, а просто делал, потому что так правильно и так нравилось ему самому.
- Здесь можно провести целую вечность, вокруг всех этих зеленых листьев и журчащей воды, - памятуя о ребячестве, когда Себастьян много времени проводил за рассматриванием пестрых бабочек на бутонах пышных розовых пионов в саду их поместья, на его лице появилась легкая оттень улыбки. - Иногда мне кажется, что наше поместье живет отдельной жизнью.
Конечно, он слегка преувеличивал, наслушавшись поэтических свершений кузена, но ему отчасти это даже нравилось - просто искренне любить родной дом. Как бы Фоули не наслаждался уединением в лондонском доме, собственной там обстановкой, это все равно было совершенно не то, что в Беркшире. 
- На самом деле бабушка только сегодня рассказывала мне о них, желая побыстрее вырастить прекрасные Comte de Chambord, - прогуливаться с Морганой доставляло ему удовольствие, - из чего делаем вывод, что портландские розы еще в пути.
Подул легкий ветерок, принося с собой запаха разнообразных кустов, деревьев и цветов. Запахи увядающего постепенно лета.
- Я бы назвал это разношерстным цветником, где некоторые являют собой раффлезии и генлисеи, а другие ромашки и белые лилии, - как ни странно, эти афоризмы Фоули даже нравились, ничуть не смущая, - да и не каждый садовник работает по своей специальности, не считаешь? - недолгое молчание, прежде чем ответить на насущный для Морганы вопрос о работе в отделе кадров, где обжился и прижился он уже очень хорошо. - Своим чередом, я бы так охарактеризовал работу как свою, так и коллег. Многие не обращают на большие перемены должного внимания, в чем их глобальное упущение. Бумаги, решения и советы, и почему-то мало кто шепчется за углами именно сейчас. Как говорят, - его достоверные источники, конечно же, - люди предпочитают лучшее. Праздновать, нежели скорбеть. Твои дела в Министерстве идут так же неплохо, не так ли?

Иногда он задумывался о том, что же все-таки твориться у них с политической системой в магическом мире. Куда делся здравый и нелюбимый всеми тоталитарный строй с возвышенным культом личности, вечной цензурой, запретами на все и вся, безупречной репутацией власти и законами о возможном вмешательстве политики во все сферы жизни, будь то экономика и культура, или "частная" личная жизнь. Они ведь, когда-то давно, жили без оппозиции и противостояния, потому что никто не смел подать голос на правительство - это было недопустимо. А теперь они тянут их политическую систему за уши, пытаясь навешать ярлыков по типу "у нас тут демократия", хотя это можно было бы назвать лишь слабым авторитарным режимом. Министерство вкупе с властью тянет и тянет их куда-то вверх, не замечая при этом, что страна буквально разваливаться начинает под влиянием того-кого-нельзя-называть, войны и глобального расхождения во взглядах разных сословий. Такое было всегда, такое просто не искоренить - магглорожденному волшебнику не стать чистокровным по одному взмаху волшебной палочки. Зато магглорожденных можно вежливо и содержательно попросить уйти. Моргана пыталась. Вылавливать сорняки и расчищать их некогда цветущий сад сложно, очень сложно. Это требует сил и умений, поэтому Себастьян восхищался собственной тетей. Немногие знали о том, сколько на самом деле эта женщина сделала для их волшебного мира, чтобы магглы с проявившимися талантами больше не вставали на посты министров магии, а лучше бы их не было вообще.
- Обновленный список должен будет перелистнуть страницу нашей истории, чтобы начать еще одну, - всматривался в небо и голубые разводы на нем. Тепло, хорошо, - не новую, но сподвигающую других на конкретные действия. Занимать какие-то позиции в этом мире придется когда-то каждому.
Он и сам хотел начать действовать более масштабно, но просто не сейчас. Время для глобальных действий от него пока не пришло, поэтому Фоули довольствуется своей ролью в Министерстве, вертя отделом кадров так, как надо ему и его семье. Добывая информацию. Работа требовала усилий, первоклассной игры и чистой репутации, когда Себастьян Фоули - лучший и самый многообещающий работник в Министерстве, которому пророчат идти выше собственного теперь отдела, а не когда Себастьян Фоули - приверженец радикальных взглядов, заставляющий путем манипуляций делать людей то, что они не хотят.
- Что-то уже давно должно было встряхнуть верхушку и людей в целом. Война, по своей сути, была толчком для начало действий, но она не произвела должного эффекта на некоторых личностей. Прислушиваться не хотят, делать что-то кроме противопоставления авроров Пожирателям Смерти тоже. Так может обнародование заставит их открыть глаза на правду? - что-то больно сильно он размечтался, поэтому встряхнул головой так, что золотые пряди обрамили ему лицо, выкидывая далекие от реальности мысли. - Что ж, не будем обманываться. Никогда не стоит ждать от людей того, что нужно тебе самому.
Они прошли еще немного, гуляя по саду и наслаждаясь одновременно компанией друг друга. Совсем, казалось бы, недавно, Себастьян был маленьким мальчиком с завязанными в низкий хвостик волосами, который блестящими от восхищения глазами смотрел на Моргану в ожидании нового урока. Было в этом нечто особенное, определенно.
- Планы? Если мы говорим о ближнем нашем будущем, - Фоули посмотрел на Моргану из-под нависших золотых прядей, - то я бы назвал этот план "укреплением собственной позиции в неаристократическом обществе". Меня знают по фамилии, возможно некоторые из-за частого появления на аукционах как коллекционера артефактов. В Министерстве я являюсь перспективным и многообещающим молодым человеком, который идеально справляется со всей работой. Но общество должно видеть во мне нечто большее, поэтому мне надо проявить себя, заявить, - солнце припекало, - не слишком громко, чтобы не показалось очередными спектаклем. Омут с чертями надо ворошить аккуратно, чтобы не задело. Начать с чего-нибудь более простого и легкого. Такого, к примеру, как помощь пострадавшим. Организация такого мероприятия тут же разнесет мое имя среди людей, но это не будет выглядеть излишне вычурно. Есть только одна загвоздка, которая не делает этот план полностью идеальным - Пожиратели Смерти.