[nick]Дмитрий Орловский[/nick][status]Я пел о богах и пел о героях...[/status][icon]https://pp.userapi.com/c848520/v848520534/dab66/DVBbdDebW7s.jpg[/icon][sign]Сказка — ложь, узнайте правду![/sign]

Курить Димка бросил вскоре после того, как ему досталась в полное и единоличное владение Сонька. Неизвестно, на самом ли деле она начинала задыхаться от запаха табака, или пятилетняя кукла ловко симулировала аллергию, одно Дима знал точно – против Сонькиных приступов не помогали никакие "Орбиты", будь они белее белого. Пришлось, скрепя сердце и старательно и не слишком искренне убеждая себя, что это, с одной стороны для здоровья полезно, а с другой – вон какая экономия выходит, бросать.
С тех пор Орловский если и вспоминал о дурной привычке, то только после очередной встречи со Светланой Семеновной, да еще, иногда, на фоне родительских собраний. Нет, Соня не доставляла ему хлопот на тему "ыыы, не хочу учиться!!!", но все же она была обыкновенной девчонкой с обыкновенным ветром в голове и врожденным шилом в другом всем известном месте, за что люлей обычно получал старший братец.
Сегодня вот старая, давно изжитая зависимость вновь наполнила о себе. Димка рассеяно, ни на что не надеясь, похлопал себя по карманам в поисках чуда, ничего не нашел, зато Сонька – звезда подмостков! – мигом стала дышать хрипло и прерывисто и судорожно хвататься за горло.
- У нас не принято курить в помещении, молодой человек, - чопорно возвестила давешняя Дама и Орловский неизвестно с чего обрадовался: здесь известен табак, ура!
- Даже не мечтай, - хмуро предупредила Соня – устала, проголодалась и настроение девочки, радужное еще несколько минут назад стремительно портилось. – Давай уже, подписывай наконец, да пойдем буфет поищем, может, он у них есть...
- Соня... – Димка завис вполне себе обыкновенного вида ручкой – разве что не шариковой, а перьевой, но уже автоматической – над заполненным мелким округлым почерком листом бумаги – тоже вида насквозь обыкновенного. – Ты уверена? Может все-таки...
Ну вот не нравилась ему эта мысль! Кроме того, что самой Соньке двенадцать лет и самое место в средней школе, так еще и...
Нет, лорд – лорды, надо же, это значит, что и его "мисс" на самом деле никакая не "мисс", а простенько и со вкусом "леди"? – Сиарг честно объяснил, что на территории академии магии простому смертному делать решительно нечего, и порекомендовал снять в городе комнату. Димка не стал спорить, решив попервости заложить материн золотой кулон, который таскала, не снимая Сонька, а там уже искать работу и надеяться, что в правоверном средневековье хоть кого-то заинтересует инженер-проектировщик малых транспортных судов с шестилетним стажем. Впрочем, средневековье оказалось не столь уж правоверным, что несколько примиряло Димку с реальностью – следовало признать, что объективной...
Ну а Соня останется в Академии – ей в ее возрасте и с ее даром даааавно пора учиться, и неизвестно каким местом думал Димка, затягивая поступление столь надолго. Сила-то в девочке проснулась, играет, а если покалечит кого ненароком? Или сама покалечится? Или, того хуже...
- Куда уж хуже-то? – заинтересовался вдохновленный перспективами Димка.
Лорд Сиарг пожал плечами и философски вздохнув:
- Стихийный выброс – дело такое... непредсказуемое...
выставил вновьобретенных подопечных – вернее, подопечную с сопровождением – обратно в бежево-песочную приемную, в распоряжение невозмутимой, как волкодав, Дамы, леди Клео Хейлер, которая и передала нежданный дар судьбы в заботливые руки экзаменаторов, спешным порядком созванных в стоящий без дела конференц-зал в другом конце коридора.
Правду сказать, большую часть времени Димка проскучал в уголке, пока Сонька сражалась с выданной заполошного вида девицей, явно никакого отношения к преподавательскому составу не имеющей, ей кипой бумаг, напомнивших Орловскому его собственное поступление "триста лет тому назад". Потом начались вопросы, в которых брат и сестра Орловские ничего не понимали даже на пару, сомнительной практической ценности эксперименты и практические задания, в которых ничего не понимал уже один Димка, и. наконец, вердикт высокой комиссии:
- Зачислить.
Дело осталось за малым: согласовать формальности и подписать документы. Все же несовершеннолетняя девица, хоть и от дома временно отлученная, оставалась ответственностью опекуна, коий и обязывался отвечать, если оная девица что-то натворит или послужит причиной катаклизмов и разрушений. Это-то Димку и пугало...
- Хочу! – непререкаемым тоном заявила несовершеннолетняя девица, ответственность опекуна, и решительно указала пальчиком на ожидающую братнего автографа строчку.
- А розги у вас не в ходу? – философски поинтересовался Димка, вызвав понимающую усмешку у присутствующей при сем знаменательном событии леди Хейлер, но бумагу все же подписал, заставив Соньку выдохнуть с облегчением. – Что дальше?
- Дальше вас ждут лорд Сиарг и леди, – ага, значит все-таки леди, ну хоть с этим разобрались...– Кройс, - информативным тоном объявила Дама и знаком велела следовать за собой.
- Эй! - шепотом возмутилась Сонька, дергая за рукав братца. – А буфет?!
- А потом буфет, - с чистой совестью пообещал братец, полагающий, что это все равно будет не раньше вечера – если повезет. Если очень сильно повезет.
Самому Диме есть не хотелось – он устал, как собака и мечтал разве что о том, чтобы лечь, наконец, спать – поезда он терпеть не мог и в них никогда не спал толком, а в покинутом мире – да-да, это новый мир, и он вполне реален, будьте вы все прокляты! – уже изрядно вечерело, хотя тут едва заканчивалось утро – а без малого сутки на ногах благодушию и получению удовольствия от жизни ничуть не способствуют. А сколько еще всего нужно переделать-переговорить он даже представлять себе не хотел...
В кабинете лорда Сиарга почти ничего и не изменилось – разве что прибавилось действующих лиц, да изрисованные в процессе выяснения общих для всех миров философских вопросов бытия листы исчезли со стола. Жаль, изображенные на одном из них раки Диме понравились.
- С возвращением, - приветливо улыбнулась с диванчика давешняя знакомая. Ректор ограничился вежливым кивком и чем-то средним между "проходите" и "вас тут не стояло". Дима решил, что первый вариант ему ближе. – Как все прошло?
- А тут учиться тоже надо, да? – влезла поперед батьки неугомонная Сонька – Как в школе, да? Нет, я не какая-то там..., и все учу, но скучно же? Все время только писать и писать, а когда уже можно будет это, написанное, пробовать?
- Она говорит, что все нормально прошло, взяли ее, - со вздохом перевел Димка и поймал свое сокровище за руку. – И что она готова учить то, что пропустила, мм-м? – это уже было адресовано непосредственно сокровищу. Сокровище с энтузиазмом, о который можно было смело зажигать спички, покивало.
- Только я совсем-совсем ничего не понимаю, - грустно призналось оно. – Ну, то есть, про огоньки – это просто, чего там, а вот неприличные фигуры показывать мне Димка запрещает. И слова эти... непечатные...
- А это в том смысле, что ей бы учебник. Потому что что там на счет "островного наставничества" я не знаю, а в наших школах магии не учат – только чистописанию. И вообще... Сонь, пойди погуляй.
Сонька фыркнула, но спорить в кои-то веки не стала, промолчала. Она как раз хорошо знала, когда можно ныть и демонстрировать тонкую душевную организацию, а когда следует смиренно опустить глазки долу и пообещать страшно отомстить потом.
Девочка, одарив собравшихся сияющей улыбкой – несколько скособоченной и чуточку искусственной, все же и правда устала – выпорхнула за дверь, а Димка, не дожидаясь приглашения, примостился "столом для переговоров" почти насквозь привычного вида, приставленном к собственному ректорскому столу.
- Соня будет учиться, - не столько обещая, сколько констатируя факт, сообщил он. Говорить, глядя одновременно на расположившихся в противоположных точках собеседников было непривычно и неудобно, и Дима чуть повернул голову в сторону более высокопоставленного лица. Чтобы не косить вовсе уж откровенно. – Это как раз понятно, раз уж вы готовы ее принять. – о том, кто будет оплачивать эту учебу, Дима не спрашивал – и так понятно, что он сам такой подвиг не осилит. – Мне только интересно, почему? И на каких условиях? Уж извините, - он очаровательно улыбнулся ректору. – В благотворительность я не верю.