Mo Dao Zu Shi: Compass of Evil |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Mo Dao Zu Shi: Compass of Evil » Архив || Marauders: Foe-Glass » [03.08.1978] Опасное лето
Опасное лето
Дата: 03.08.1978 | Место: кафе в магическом Париже | Участники: Нарцисса Малфой, Антонин Долохов |
Аннотация:
Как клинки, режут небо крылья,
Улетать — только если к морю,
Золотою дорожной пылью
Покрывая мечты и волю.
Махаоны парят над миром,
Лето в душу неслышно входит,
В сердце старая моя лира
Пробуждает родник мелодий.
- И все же я не понимаю.
Они сидели в небольшой кофейне неподалеку от академии, где Цисси любила проводить время с книгой. Время было позднее, но домой женщина не спешила – здесь, в Париже, она наслаждалась одиночеством.
- Я здесь уже месяц, вокруг столько интересных людей, которые готовы делиться собственными знаниями, а я до сих пор не понимаю до конца, то ли делаю, что нужно. И если нужно, то кому.
Ее собеседник, давний друг семьи – даже обеих ее семей, - приехал в Париж недавно по каким-то своим делам, но, разумеется, нашел время для встречи с давней знакомой. Долохов был старше нее больше, чем на двадцать лет, но разговаривать с ним было просто и интересно, возможно, из-за того, что именно он во многом помогал молодой искательнице знаний и «истины», делился собственным опытом, был готов на различные совместные исследования. Сильный маг и именитый артефактор, он никогда не ставил себя выше неопытной девочки, какой она была, когда они познакомились, и это подкупало. А еще он периодически ругался на родном языке, это тоже было интересно – и именно эти тирады всегда оставались без перевода.
- После недавней лекции мистера Каркарова у меня снова появилась масса вопросов. И я совершенно запуталась. Мне все время кажется, что я занимаюсь чем-то не тем. Что поиски древних историй не несут никакой практической пользы для настоящего. Причем я понимаю, что это не так, но я… Ты поверишь, если я скажу, что даже не хочу думать о пользе рода? – для человека, знавшего Нарциссу Малфой достаточно давно, это явно могло быть неожиданностью. – Что мне становится почти безразлично то, что Андромеда до сих пор дышит тем же воздухом, что и наша мать, хотя раньше я мечтала о ее смерти во искупление позора. Что я… только не говори мистеру Малфою!.. не хочу становиться матерью, хочу совершенно другого. Что со мной происходит, Антон?
Антонин, точнее Антон Владимирович Долохов, русский купец, чистокровный волшебник и просто хороший человек был, разумеется, опасен. Они все были опасны, все были теми еще змеями, и все же Цисси не боялась говорить ему то, что думала и чувствовала сейчас. Вряд ли она смогла сказать это все в мэноре, но здесь, во Франции, она чувствовала себя гораздо свободнее. Почти как в том домике, о котором говорила в начале лета со свекром – и до которого, разумеется, руки пока не дошли.
Обучение в Парижской академии наук Нарциссе нравилось. Действительно нравилось, но после печальных событий начала июня в ней что-то сломалось. Казалось, что стоит удариться в учебу, и все наладится, она не забудет, но сможет как-то пережить все произошедшее, но в итоге в ее голове было лишь больше вопросов – вопросов хороших и в целом правильных, но слишком неуместных в ее положении. Это могло привести к взрыву, к ребяческому бунту, но женщина, прекрасно понимая, что все идет не так, проводила много времени за медитациями и дыхательными упражнениями, которые позволяли ей не сорваться. И все же она потерялась. И в науке, и в жизни, и в чувствах. Редкие приезды домой ничего не исправляли – она по-прежнему понимала, что поселившееся в ней странное тепло не к тому Малфою может сильно испортить жизнь им всем, и все же не могла с этим бороться. Уезжала назад, пыталась снова уйти в исследования, но они уже не захватывали так, как раньше. Они не спасали. Не давали бегства от самой себя.
Как ни прискорбно было осознавать это, Долохов все же честно признавал перед самим собой, что Париж он любит больше, чем сумрачный, пропахший дождем Санкт-Петербург. Похоже, Нарцисса тоже чувствовала себя здесь лучше.
- Нужно… Это ужасное слово, - улыбнулся Антон, - оно меня всю жизнь преследует. Подозреваю, что не только меня.
Но то, что они обсуждали, к сожалению, совсем не было смешным. Ни на секунду не было. Хуже того, он прекрасно понимал, в каком неприятном положении оказалась его подруга. Да, несмотря на значительную разницу в возрасте они были именно друзьями, и ему очень нравилось беседовать с ней. Хорошо, что в этом месяце у него были дела во Франции. Это был прекрасный повод встретиться с Нарциссой и выпить по чашечке кофе. Хороший кофе он просто обожал. К сожалению, в Лондоне не умели варить хороший кофе.
- Серьезно? Ты все еще называешь его “мистер Каркаров”? Это просто ужасно, - Долохов закатил глаза. - Мне казалось, я так хорошо представил вас друг другу… Цисси, это же мой лучший друг! Обещаю, он ответит на все твои вопросы. Я об этом позабочусь. Правда, подозреваю, что тебе совсем не такие ответы нужны…
Он вздохнул и сделал большой глоток успевшего немного остыть кофе. Нарцисса выглядела такой потерянной, такой несчастной… Он никогда не видел ее такой. Он никогда не видел никого из Малфоев в таком состоянии. В этой семье все умели держать лицо, а Антон считал, что она теперь Малфой, а не Блэк. Блэки были другими. Совсем не такими, как она, и это не могло не радовать. Вторая Беллатриса - это было бы уже слишком!
- Ты поверишь, если я скажу, что даже не хочу думать о пользе рода? - Вот это уже действительно звучало невероятно.
- Нет, не поверю. Это у нас даже не в крови, это у нас в костях. В подсознании. В каждой клеточке. - Он покачал головой невесело улыбнулся. - Это пройдет… Наверное, у каждого из нас бывает такой период. У меня тоже был… Тоже был. Не уверен, что я справился с этим достойно, так хорошо, как должен был, но я справился. И ты справишься. И если я могу помочь… Хоть чем-нибудь помочь тебе, прошу тебя, скажи - я сделаю это.
Было больно видеть, как его подруга страдает, но Долохову приятно было понимать,что они действительно могут доверять друг другу. Говорить то, что думают. Он редко мог позволить себе подобное. К тому же, как бы ни были они близки с Каркаровым, обсудить с лучшим другом он мог далеко не все. Иногда просто необходимо было поговорить с женщиной. С женщиной, которая интересуется тем же, чем он.
- Значит, ты знаешь, чего ты хотела бы? На самом деле хотела бы? Или ты знаешь, чего ты не хотела бы? - Мужчина внимательно посмотрел на собеседницу, чуть-чуть улыбаясь ей. - Это очень разные вещи. Когда-то я не понимал этого, но потом… Знаешь, я наделал из-за этого много ошибок.
Вероятно, им стоило заказать не кофе, а что-нибудь покрепче - подобные беседы требуют решительных мер. Впрочем, это точно еще не поздно было исправить.
- Да ладно тебе, от этого он не перестал быть мистером Каркаровым, - Цисси улыбнулась, склонив голову, вспоминая, как после лекции Долохов знакомил ее с другом. Вообще-то это и правда было странно – наслышана женщина была о ритуалисте давно и не от одного человека, а познакомились только теперь. – Кстати, а отца его как зовут? Тоже что-то труднопроизносимое?
Не то чтобы отчество Антона было необычным для России, но ей, англичанке, произнести «Владимирович» было на удивление сложно. То есть в какой-то момент она, конечно, привыкла, да и не так часто приходилось так ломать язык, но все же это тоже был весьма интересный опыт.
- Но ты прав, я и сама не знаю, какие мне нужны ответы. И нужны ли. Помнишь, ты когда-то рассказывал о комедии одного из ваших русских классиков? Все же у магглов бывают очень достойные литературные произведения, хоть и сложно это признавать. Так и хочется каждый раз найти в этом наше, волшебное. Но это так, к слову, - она помолчала, допивая первую чашку кофе – здесь пить его женщина начала в огромных количествах, хоть и понимала, что грозит это теми же проблемами в будущем, которые сейчас есть у Абраксаса Малфоя. – Я о «Горе от ума». Иногда думаю, что все мои метания тоже из-за того, что слишком много думаю, прости за каламбур. Я смотрю вокруг, на знакомых, на друзей, да на ту же Диану – мне кажется или люди действительно нашли свое место в жизни и хоть в какой-то мере довольны им? Почему же мне кажется, что со мной что-то не так?
Диану Антон, разумеется, знал. Все они были людьми одного круга, хотя Белла иногда и вспоминала о том, что род Долохова хоть и древний, но не такой статусный и значительный, как их собственный. Это, конечно, было справедливо, но не всем же быть Блэками! Да и многие важные в жизни Магической Британии люди тоже имели в предках не только титулованную аристократию. В конце концов, слишком многое в мире решают деньги. И это не так плохо.
Вспомнилась недавняя встреча с подругой – тогда, перед лондонской лекцией Каркарова. Ведь Трэверс действительно выглядела счастливой и увлеченной – своей жизнью, своей работой, своим женихом. Несмотря на очень своеобразные отношения между Дианой и Себастьяном, Цисси видела, что подруга довольна происходящим – даже если они не обсуждали эту тему вслух. Видела и не понимала – как могло все сложиться настолько по-разному?..
- Ты справился, - повторила она эхом, вспоминая, как Антон переживал тот самый сложный период. Она никогда не понимала, что связывало его с Анастасией, эта женщина казалась совсем другой и чуждой, но все же Долохов любил ее – и это тоже всегда было странно. – И я справлюсь, я уверена в этом. Я же все-таки Нарцисса Малфой! – но улыбка получилась грустной и не слишком искренней. – Только вряд ли тут можно чем-то помочь. Разве что подставить плечо и выслушать мои недостойные меня самой сопли. Просто…
Решение рассказать все – то есть абсолютно все, даже то, что отгоняла от самой себя, о чем не позволяла себе думать, - пришло внезапно, но было ожидаемым. В конце концов, а кому еще она могла рассказать о том, что с ней творится, настолько подробно?
- У магглов принято исповедоваться в специальных комнатах в церквях. Но нам, думаю, подойдет и это кафе? Ты… Ты готов сейчас выслушать «трагическую и поучительную историю» о девочке Цисси или есть еще какие-то планы на вечер? Предупреждаю, я не уверена, что буду адекватной, когда выпущу все из себя, так что если ты занят, лучше все перенести на другой день.
Сейчас Нарцисса улыбалась. На удивление ясно и спокойно, хоть и чувствовала, что, начни она говорить, может начаться такая несвойственная ей истерика. Но чем дольше держать такие вещи в себе, тем хуже будет, это было очевидно. В конце концов, когда это она отвлекалась от работы из-за таких переживаний!
- Если мы остаемся, я бы выпила вина, - не для храбрости, конечно, но такие разговоры легче идут под более крепкие чем кофе напитки. И в менее людных местах, но то, что сейчас они почти в центре города, было только к лучшему - это позволит не потерять лицо. Если, конечно, это еще возможно и как-то поможет.
- Поверь мне, труднопроизносимых русских слов и имен ты еще не слышала, - Долохов усмехнулся и поправил галстук, на удивление казавшийся сейчас лишним. Обычно без пиджака и галстука он чувствовал себя раздетым и нелепым, но сегодня то ли хотелось быть менее официальным, то ли воротник новой рубашки оказался слишком тесным, и галстук ощущался как красивая удавка.
А может быть, дело было в том, что Нарцисса заговорила о русской классической литературе, - эта тем периодически вызывала у него изрядное желание свести счеты с жизнью. Да вот хотя бы галстуком удавиться, превосходно подойдет для этой возвышенной цели... Его бывшая жена могла говорить об этих книгах часами и даже сутками, и он всякий раз оказывался погребенным под бесконечными упреками в необразованности, черствости и отсутствии вкуса. Но он не понимал и не хотел понимать, что есть хорошего в воспеваемом русскими классиками мученичестве, хуже того, он считал маггловскую литературу вредной. От нее приключалась какая-то беда с мозгами, она вызывала несварение желудка и просто вгоняла в тоску. Правда, к современной литературе он относился гораздо лучше и мог наизусть цитировать Ильфа и Петрова, но Нарциссе это сейчас вряд ли могло помочь. Или все-таки могло?
- Найти свое место в жизни... Об этом русские классики написали столько, что мне кажется, что все их труды не осилить и за три жизни, - вздохнул изнасилованный рассуждениями о метаниях персонажей русской классики Антонин. - Я бы посоветовал тебе почитать Достоевского, но не стану. Его практически невозможно перевести на другой язык, понимаешь, он... Слишком русский, наверное. Это сложно объяснить. Это можно только почувствовать. Поговаривают, что он был магом-полукровкой, выбравшим жизнь среди магглов. Это не доказано, но мне и задумываться не хочется, почему человек мог бы сделать такой странный выбор. Ну, как там говорится, загадочная русская душа?
Он подмигнул Цисси и допил оставшийся кофе залпом, как водку. Может быть, им и стоило пить водку. Этот вечер буквально умолял о водке. Хорошей, чистейшей водке, ледяной, с маленькими хрустящими корнишонами на закуску. Ну, это ничего. Пусть здесь водку заказать не получится, зато в принадлежащих русским эмигрантам ресторанах ее более чем достаточно. И даже икра есть - на случай, если им захочется перебрать большую часть стереотипов о его далекой родине за один вечер.
- Хочешь, открою страшную тайну? Просто ужасную! - Долохов подался вперед и заговорил совсем тихо, будто и правда собирался поведать своей очаровательной собеседнице нечто запретное. - Я не уверен, что нашел свое место в жизни. Я не могу сказать положа руку на сердце, что занимаюсь именно тем, чего просит мое сердце. Я вообще понятия не имею, чего оно хочет. И знаешь... Мне кажется, что это нормально. Что это то, что делает нас людьми. Ведь мы именно этим и отличаемся от животных, да? Тем, что во всем ищем смысл... Вот только нужен ли он? Если мы разгадаем все тайны и раскроем все скрытые смыслы, разве это сделает нас счастливее? Знать себя хорошо, бесспорно, но... Знать себя от и до... Понимать каждое свое стремление... Я бы, пожалуй, удавился.
Да, водка определенно была удачной идеей. Оставалось только убедить в этом леди. Его жена все годы их несчастливого и глупого брака пыталась доказывать ему, что настоящая леди не за что не станет пить водку, но он ей не верил. Во-первых, он видел леди, которые пили водку и не теряли при этом своих достоинств; во-вторых, с годами он все больше сомневался, что эта капризная и взбалмошная женщина имеет право называться леди. Но он же сам дурак! Мог бы и не жениться.
- Да, у меня есть планы на вечер, - решительно заявил он, оперевшись обеими руками о стол. - Мы бросаем это скучное заведение и идем в ресторан, принадлежащий одному моему хорошему знакомому. Там играют живую музыку, так что слушать все будут ее, а не нас. Кстати, у него там настоящие цыгане. Слышала когда-нибудь их романсы? Нет, вот и замечательно, это сейчас будет очень в настроение. Борис знает толк в таких вещах. Может, ты хочешь попробовать что-то из русской кухни? У него есть все, и я готов ручаться, что рецепты в его ресторане не перевирают. Поедим. Блинов с икрой, если хочешь, сельдь под шубой, да что угодно... А потом ты будешь говорить, а я буду учить тебя пить водку. И это не обсуждается. Блины я готов отменить, но водка совершенно необходима. Можешь считать это местью за упоминание Грибоедова, но вообще-то... Я хочу помочь. Я очень волнуюсь за тебя, Цисси. Потому что ты вообще на себя не похожа и несешь черт знает что. Коньяком такие вещи не лечатся, поверь мне, я проверял. Так что допивай свой кофе - и отправляемся.
Возможно, она не должна была ничего делать, ничего менять, ничего говорить. Но все эти сомнения, все эти «должна была - не должна была», все эти «нужно - не нужно» уже давно надоели. Разрушали.
- Достоевского? Это который писал что-то… как же там? «Тварь я дрожащая или право имею»? Нет, мне как-то не хочется все усугублять такими произведениями, - Цисси усмехнулась. – Пусть даже они и полезны. Так что я даже рада, что не знаю русского. Кстати, о русском…
Мысли в очередной раз перепрыгнули совершенно на другую тему, и это достаточно ярко свидетельствовало о том, что что-то в Нарциссе по-крупному не в порядке. Желание перевести разговор вполне могло быть защитной реакцией - и было ею, насколько женщина могла понять саму себя. Но в то же время тема действительно была интересной.
- Если мне станет плохо после водки, тебе меня потом и лечить, - спорить и отказываться она не собиралась. – Но пока я допиваю кофе, расскажи мне вот что. Пару дней назад мне попалась интересная статья о том, что на разных языках одно и то же заклинание может сработать по-разному. Ну то есть не то чтобы на разных языках, скорее у их носителей. У нас – и в Англии, и здесь, во Франции, да и почти везде в Европе, первична латынь. Мистер Малфой, - Абраксас… - рассказывало том, что в Китае все иначе. А что в России? Я же знаю, что ты легко используешь наши, привычные мне, заклинания. А есть ли какие-то свои? Они работают по тем же принципам?
Кофе Цисси допила быстро. Не то чтобы ей так уж хотелось научиться пить национальный русский напиток или понять, сможет ли она потом колдовать «по-русски», но была вероятность того, что, увлекшись беседой, она потом не решится рассказать Антону о том, что ее мучает.
А рассказать было надо.
С каждым письмом, с каждой встречей, с каждым разговором с новыми подругами Нарцисса убеждалась в том, что происходящее может быть только одним – и что это все может привести если не к трагедии, то к чему-то очень странному. Она до сих пор боялась называть то, что чувствовала, словами. Как будто неназванное имело над ней меньше власти. Но сегодня пришло время что-то изменить, перестать обманывать саму себя и научиться с этим жить. У нее просто не было других вариантов, ведь без этого она сама себе была противна, сама себе казалась до отвращения неискренней куклой.
В конце концов, дальше Долохова эта тайна не уйдет. Он всегда держал свое слово, этого было не отнять.
- К твоему Борису можно трансгрессировать? Мне бы не хотелось сейчас долго гулять по улицам, - она уже допила и была готова к, будем честными, авантюре. – Интересно ведь стало. Я ведь пусть и не видела цыган, но наслышана. Только почему они именно в русском ресторане выступают? Это же отдельный народ? Или у вас есть какие-то таинственные связи, недоступные простым смертным?
Нежелание Нарциссы познакомиться с творчеством Достоевского поближе радовало Долохова безмерно. Он был слишком наслышан о чрезвычайной художественной и философской ценности его произведений, так что у него от одного упоминания их названий сводило зубы. Определенно, это к лучшему, что ей они не интересны!
- Да, все так, но мы-то определенно не твари дрожащие и право имеем! И на водку, и на селедку, и на икру, и на блины и даже на малиновое варенье, если тебе будет угодно, - Антон усмехнулся и тут же сделал большие глаза. - О! Как же я это сразу не подумал? Водку замечательно пить под щи. Готов спорить, что щи ты никогда не пробовала, а у Бориса щи варят просто отменные, самые лучшие щи в Париже!
Становиться серьезным до того, как подруга начнет рассказывать ему о том, что ее гложет, он определенно не собирался. Да и зачем, чего ради? Успеется еще! Пока они могли шутить и улыбаться, нужно было улыбаться и шутить!
- И вылечу, не переживай, я на этот случай знаю несколько проверенных рецептов, которыми сам же и спасаюсь. Работают безотказно, ты уж поверь мне! - И он подмигнул ей, состроив хитрую физиономию, словно бы уже прикидывая, какой именно вариант будет им в случае необходимости применен.
- Ну и тему ты выбрала для нашего прекрасного ужина с водкой и икрой! - Долохов даже всплеснул руками, услышав, о чем решила вдруг порассуждать Нарцисса, неожиданно перепрыгнув с одной серьезной темы на другую. - Разумеется, в России есть свои заклинания, а уж ритуалов - и того больше, но обо всем этом решительно нельзя говорить сейчас! Во-первых, это тема такая, о каких русские говорят: без стакана не разберешься; во-вторых, говорить мы собрались сегодня о другом, так что все по порядку, мухи отдельно, котлеты отдельно! После я тебе обязательно все расскажу, но именно после.
Да уж, сейчас переключаться на увлекательную беседу об особенностях магии в разных местностях точно не стоило: оба рисковали заговориться, и невысказанное продолжало бы давить на прекрасные плечи молодой женщины тяжелым грузом, чего Антону уж точно не хотелось.
- Можно, разумеется. Я уверен, что ты не раз проходила мимо его ресторана и прекрасно представляешь окрестности. Или же мы можем воспользоваться камином, его заведение подключено к каминной сети. Что скажешь? - Он вынул из кармана визитку своего друга и протянул ее Нарциссе. Ресторан в самом деле был расположен в весьма популярном у любителей неспешных вечерних прогулок месте, и это здание хорошо знали все, кто провел в Париже больше одной недели.
- Ох, это долгая история, - Долохов вздохнул и жестом подозвал официанта, чтобы тот принес счет. - Наши народы уже много веков связаны, цыгане кочуют по нашим землям и приносят свои песни, да не только песни, знаешь, они замечательные вещи умеют делать, прекрасные украшения, например. Но есть и те, кто предпочитают именно петь и танцевать, вот такие друзья и гостят у Бориса. Их романсы - это нечто! Они удивительно тонко чувствуют, а как умеют петь о любви! Кажется, что они прямо в сердцах читают. Я бы таких слов подобрать не сумел точно, впрочем, мне всегда говорили, что у меня ни вкуса, ни слуха, ни памяти нет. Так что же? Отправляемся к Борису?
Отредактировано Antonin Dolohov (22.07.2019 19:22:23)
- Отправляемся, и поскорее, - наконец-то можно было выйти из этого тихого ресторанчика и отправиться в так расхваливаемое Антоном заведение. – Не знаю я, что это за щи… я правильно произнесла? Ну и словечко выдумали! Не пробовала вашу водку с блинами, и даже не напивалась никогда так, чтобы потом мне было дурно. Правда, кажется, ты решил показать мне, что же такое настоящее похмелье, да?
Каминной сети женщина однозначно предпочла трансгрессию. Все-таки пусть камины и были удобнее, неприятные ощущения от обоих способов перемещения в пространстве были вполне сопоставимы, но при трансгрессии хотя бы не надо пачкать руки летучим порохом. Появившись в неприметном закутке напротив действительно знакомого Нарциссе ресторана, куда она просто раньше никогда не заходила, они осмотрелись и направились ко входу.
На самом деле Цисси нервничала. В том числе и из-за того, что успел рассказать Антон об особенностях данного заведения. Это было чем-то новым, интересным, но сейчас, когда ей было и без того не слишком хорошо, это могло напугать. А еще это было шумно, и хотелось верить, что здесь найдется какой-то закрытый кабинет. И плевать уже на то, насколько неприличным это может показаться кому-то.
- Будешь должен мне разговор, - женщина взяла друга под локоть, и они пошли ко входу. – Ведь и правда интересно! Не знаю уж, со стаканом или без, но особенности вашей магии мне действительно хотелось бы понять. Пусть поверхностно, насколько это вообще возможно для чужого вашей культуре человека. А о ритуалах тем более хочется узнать больше, - после лекции Каркарова эта тема в принципе стала казаться Цисси одной из самых интересных и перспективных. По крайней мере, это была та часть связанных с историей магии наук, которая и по се день имеет огромную практическую ценность в волшебном мире.
- Надеюсь, твои цыгане будут спокойными и нас не затопчут, - тихо пробормотала она у входа и осмотрелась. Пока вроде бы все было спокойно, но Нарцисса чувствовала себя слишком неуверенно, чтобы не ожидать от этого вечера подвоха. А уж песен о любви она сейчас хотела меньше всего. Это было бы слишком… больно, слишком явно, слишком говоряще. Хотя, возможно, если под пресловутую водку…
- Без настоящего похмелья нет настоящего понимания, - важно произнес Долохов, отворяя перед дамой дверь. - Как это называется, запамятовал... Рефлексия! Так вот, рефлексия совершено невозможна без настоящего похмелья. Только так, с утра, с больной головой и видишь себя настоящим, понимаешь, чувствуешь... А, да что я все говорю, это надо один раз попробовать!
Он, конечно, посмеивался: его и другие полагали человеком черствым, и сам он тоже считал, что на многие переживания попросту не способен. Хорошо хоть теперь можно было смеяться над умными словами и шутить, что он кого-то может научить рефлексии или чему-то вроде: не так уж и давно супруга Антона, будучи натурой, чувствующей особенно тонко и воздушно, на полном серьезе пыталась учить его этой самой рефлексии, которая для него с тех пор стала ругательным словом.
Снаружи ресторан Бориса ничем особенным не выделялся: он располагался в старинном здании, которое новый хозяин, к счастью, не решился переиначивать на новый или, хуже того, русский лад. Дорогая вывеска, тяжелая дверь из мореного дуба, окна с темно-красными шторами - все казалось и уютным, и каким-то слишком тяжеловесным сразу. Внутри, однако, это давящее впечатление сразу же рассеялось. Здесь были и обычные столики, уютные кабинки, где можно было скрыться от посторонних глаз и поговорить по душам, и к одной из них Долохов и повел свою очаровательную спутницу, ни на секунду не усомнившись в таком выборе. Увидеть их здесь могли только те его знакомые, которым он вполне доверял, - и которые не стали бы болтать лишнего.
Они устроились, Антон заказал графинчик ледяной водки, несколько закусок, самых, разумеется, стереотипных, - удивлять так удивлять, веселить так веселить! - и пресловутые блины с красной икрой. Щи он все же решил отложить на потом.
- Вот теперь можно беседовать! - Долохов даже ослабил узел галстука, решив, по-видимому, что можно теперь уже и стать немножечко менее официальным и строгим, хотя куда там, какая уж тут строгость! - Но не о русской магии, это уж точно, я помню о своем долге и обещаю выплатить его сполна. Хочешь - в Россию отправимся, это я легко устроить могу, белые ночи, правда, давно уже закончились, зато в августе звезд на небе не счесть, особенно если любоваться ими не в городе... Скажи, ты мечтала когда-нибудь увидеть тайгу? Или, может быть, горный хребет, который отделяет Европу от Азии? Представляешь, какие тайны сокрыты в этих древних пещерах? Места удивительные, ты уж поверь... Знаю, звучит это все странно, но я уверен, что мы найдем тебе достойную компаньонку, чтобы все выглядело прилично, красиво и вообще... Кстати, Каркаров тебя со своей женой еще не познакомил?
Пока он рассуждал таким образом, официант успел принести водку и разлить ее в рюмки из тончайшего стекла, поставить на стол селедку под шубой, черную икру, соленые огурцы и грузди, квашеную капусту и бутерброды с маленькими симпатичными шпротами.
- Не нюхай! - Первым делом предупредил Антон. - Выдохни и глотай залпом. Водка - не коньяк, ее нужно пить решительно, от всего сердца!
И он подмигнул женщине и тонко улыбнулся, уже гораздо спокойнее - и гораздо лукавее - чем прежде.
- За тебя, - мурлыкнул он, поднимая свою рюмку. Он водку пить выучился давно, так что для него это было делом естественным и приятным, и он с удовольствием потом выдохнул и закусил хрустящим огурчиком. - Готова рассказывать, или сперва еще по рюмочке?
Цыгане, невидимые из-за обитых темно-бордовым бархатом стенок кабинки, начали играть какую-то песню - лихую, отчаянную, дерзкую. Многие гости хлопали в такт музыке, и Долохов тоже стучал пальцами по краю стола, довольно улыбаясь. Тоскою здесь покамест и не пахло.
Отредактировано Antonin Dolohov (22.07.2019 19:52:55)
На первый взгляд в так расхваленном Долоховым ресторане было вполне мило, так что Нарцисса могла надеяться, что ей все-таки удастся расслабиться. Правда, все эти странные блюда не вызывали пока особого аппетита — то ли дело выпить утром чашку кофе с круассаном! А уж эта его водка...
- Ты уверен, что это можно пить?
Запотевший кувшин вызывал смешанные чувства, подробная инструкция тоже вдохновения не добавляла. Оставалось верить, что Антон все-таки не желает ей смерти, поэтому женщина последовала его примеру и залпом выпила обжигающий напиток. Задохнулась, даже не заметила, чем закусила и подняла на Долохова ставшие размером с галлеон глаза.
- Ты серьезно думаешь, что такое можно пить... много? - Нарцисса нервно рассмеялась и стала рассматривать принесенные им блюда. Ну хоть что-то же из этого должно быть съедобно и даже вкусно? Полосатый салат показался наименьшим злом. - Ох, Антон, уморишь ты меня с этой национальной спецификой! Но ради того, чтобы представить себя в тех краях, так далеко от дома... А вы и правда постоянно едите что-то такое? О нас ведь тоже говорят, что без овсянки никого из британцев нет, но я ее с детства не люблю.
Разговор о кухне народов мира был очень удобной темой. И познавательной, и спокойной. Но даже под него Цисси пока не была уверена в том, что хочет по-настоящему прочувствовать это пресловутое похмелье. Правда, получится ли не напиться в компании русского, оставалось загадкой.
- Хочешь - в Россию отправимся, - это звучало так заманчиво...
- Хочу. Я везде хочу. Везде побывать и все увидеть. Это невозможно, понимаю, но тогда пусть не все, но - все возможное. Не хочу просидеть всю жизнь в поместье, занимаясь хозяйством и рожая детей...
Она выдохнула и, закрыв глаза, оперлась лбом о руки. Нет, она бы хотела, очень хотела стать матерью, родить наследника рода, в том числе - доказать, что не пустышка, что может быть настоящей женой. Но после выкидыша мысль об этом стала еще сложнее, еще больнее. Несмотря на то, что Люциус всячески пытался сделать вид, что у них все должно быть хорошо, женщина не верила. Не могла поверить в то, что следующая их попытка принесет что-то кроме боли и... да, пожалуй, еще отвращения. В определенный момент Нарцисса почувствовала, что то тепло по отношению к мужу, которое раньше жило в ней, пусть и пряталось, уступило место глухому раздражению. Ей стало неприятно прикасаться к нему. Стало очень тяжело думать о том, что нужно делить с ним постель. Даже сейчас одна мысль об этом заставила вздрогнуть и уже совсем иначе посмотреть на стоящий на столе кувшин. Возможно, в этом Антон и прав...
Ну да, а потом распробовать всю прелесть такого подхода и перед встречей с собственным мужем напиваться. Так сказать, не бывает нежеланных мужчин, бывает мало водки.
- А даже если бы и хотела - все равно бы не смогла! Я не хочу становиться затворницей, но я не способна даже выносить ребенка. Почему так? Что не так со мной? Или все-таки не со мной, а с ним? - имени произносить не хотелось. - С каждым разом я все больше убеждаюсь в том, что это какая-то магическая несовместимость. Но и с этим ничего сделать нельзя!
- Я уверен, что это нужно пить! - Весело подмигнув Нарциссе, заявил Долохов. Определенно, водка сейчас была самым лучшим, самым действенным средством, единственным средством, действительно способным привести в порядок растрепанные чувства - ну и что, что сперва они обострятся до предела, вывернув душу наизнанку? Самое действенное лечение никогда не бывает приятным, это же всякому известно!..
Наконец, женщина решилась - и русский наблюдал за ее действиями с нескрываемым умилением, хрустя чудеснейшим маринованным огурчиком. У Нарциссы сейчас были такие огромные, такие изумленные глаза, что он даже сразу же подцепил вилкой еще один корнишон - хрустеть ими, любуясь ею, было особенным удовольствием.
- Я совершенно серьезно уверен, я даже всем своим черным сердцем верую, что это и можно, и совершенно необходимо пить много, - промурлыкал он, снова подмигивая. Улыбка его сделалась как-то даже добрее и уютнее, вот оно, магическое действие национальной выпивки! - Конечно, нет, в Российской Империи нынче едят очень разные блюда, французская кухня в моде уже давно, например... Но люди попроще соленые огурцы и квашеную капусту действительно обожают. И щи варят чуть ли не каждый день, это чистая правда. Да и аристократы по-прежнему предпочитают простую и сытную пищу, а не все эти изыски... Ну хорошо, изыски тоже в чести, но свои, местные: красная икра, черная икра, красная рыба, осетровые, суп из бобровых хвостов, лосятина, перепела, фазаны. Русские любят дичь. Некоторые любят еще и творить всякую дичь, но скажи мне на милость, где же этого не любят?
В общем, Антон пребывал в самом радужном расположении духа и предстоящий серьезный и тяжелый разговор готов был перенести со всевозможной стойкостью и благодушием.
- Почему же это невозможно? - Удивился он, все-таки наполняя рюмки снова: Нарцисса все еще ходила вокруг да около и не решалась говорить действительно прямо, а было уже и пора бы и начать. - Мы все же не в восемнадцатом веке живем, дорогая моя! Конечно, нравы британской аристократии даже у меня порой вызывают содрогание, причем содрогание всех внутренностей сразу, но время не стоит на месте, женщины занимают важные посты в Министерстве магии, женщины занимаются наукой, издают свои труды, дают свои имена изобретениям - почему бы им еще и не путешествовать? Разве среди коллег Абраксаса мало чистокровных волшебниц? Разве не принадлежат многие из них к высшей аристократии? Разве среди артефактологов ты не наблюдаешь аналогичную ситуацию? Женщины из императорских семей Китая и Японии посещают другие страны и ведут дела от имени своих правящих родственников - могла ли ты представить себе такое еще десять лет назад? Уж если им удается выбираться из их золоченых клеток, то твои путешествия организовать, я уверен, будет куда проще... И я подозреваю, что скоро и родственников или компаньонок таскать за собою не придется! Послушай, это действительно не так безнадежно, как кажется, и если Абраксас и Люциус этого не понимают, чему бы лично я был очень удивлен, я готов поговорить с ними, предложить свою помощь, помощь и компанию своих родственниц... Ты не должна превратиться в пыльную реликвию, запертую в сокровищнице Малфой-мэнора! Это было бы самым настоящим кощунством!
Водка, кажется, все-таки начала действовать, но Долохов все равно решительно пододвинул к рукам Нарциссе наполненную до краев рюмку. Она как раз начала говорить о самом больном, и это определенно стоило запить, чтобы дальше говорить стало легче, чтобы спустить боль с поводка и позволить ей выть и беситься.
- Мне кажется, такие выводы делать все же рановато, - вздохнул Антон, в очередной раз кивая на полную рюмку. - Моя жена смогла забеременеть лишь через три года после свадьбы, и это при том, что тогда мы еще любили друг друга... Ну или это только я любил ее, а она позволяла. Но я был ей желанен, я в этом уверен. И что же? Помогло нам это быстро стать родителями? Да это вообще ничему не помогло... А в вашем браке чувств не было и нет, конечно, вам сложнее... Но это ведь судьба почти всех чистокровных волшебников. Это я родом не вышел и мог жениться по своему усмотрению, но Блэки и Малфои - в вашем случае все было предопределено. И я не думаю, что в том, что у тебя не получается выносить ребенка, есть твоя вина. Но я так же думаю, что и вины Люциуса в этом нет. В таких вещах не виноват никто, это, как бы это ни звучало, естественный ход вещей. Не все плодятся как кролики, прости, я хотел сказать: как Гампы, но... Была бы ты счастливее, если бы каждый год рожала по ребенку? Я почему-то уверен, что нет. Я знаю, что это сейчас прозвучит странно, но... Ты уверена, что сейчас то самое время? Что ваш ребенок должен родиться теперь, а не позже? Судьба - штука сложная, узоры она сплетает запутанные. Быть может, просто время еще не пришло? Всякому человеку суждено родиться в свой час, под своей звездой. Что говорит об этом твой гороскоп? Что говорит об этом гороскоп Люциуса? Я не знаток, но у меня есть приятели в отделе тайн, а у тебя там и вовсе есть кузен. Он говорил тебе что-нибудь? А Каркаров? Может, его ритуалы могут дать какие-нибудь ответы? То есть я понимаю, что вы знакомы совсем недавно, но если кто-то и разбирается в таких вещах действительно хорошо, то это он! И давай уже выпьем!
Он подхватил со стола свою рюмку и выпил залпом, даже не поморщившись. Закусывал Долохов в этот раз соленым груздем, хрустящим и плотным, идеального пряного посола. Это даже заставило его снова улыбнуться.
Она выпила – второй раз пошло легче, - и какое-то время молчала, пробуя то одно, то другое из принесенных блюд.
- Ты прав, - наконец медленно и тихо заговорила она, не поднимая глаз на Антона. – Во всем прав. И я сейчас просто ною и жалуюсь, я понимаю это. Но… А кому еще? Диане? Белле? Маме?
Предположения были совершенно фантастическими. Как бы она ни была близка с кем-то из родственников, есть вещи, которые нельзя говорить никому из них. Совершенно и никогда. Потому что будут пытаться строить ее жизнь по своим представлениям, как лучше. Потому что будут многозначительно молчать или еще того хуже – давать советы, когда они не нужны. Потому что будут жалеть, ведь она проявила слабостью Она, дочь великолепной Друэллы Блэк, жена сиятельного Люциуса Малфоя. Не подобает.
- Вы друг друга любили… Да, я не люблю Люциуса, но что в этом такого странного? О какой любви могла идти речь, хватит уже позора на нашу семью! – побег Андромеды был для Нарциссы темой очень болезненной. Сначала Ванесса, потом Андромеда, потом Сириус – как будто над ними тяготел какой-то злой рок. – И в то же время мне хочется этих чувств. Не просто мимолетных встреч с интересными мужчинами, не редких свиданий, когда ночь становится продолжением увлекательной беседы, а потом и не вспоминается, а чего-то более объемного и важного. Это недопустимо, это не для такой, как я.
Недопустимым Цисси полагала слишком многое. И то, что поняла о самой себе, и то, что не могла это выгнать, и то, что уже сейчас так мало вспоминала о том, как потеряла ребенка – та боль была практически полностью вытеснена совсем другими образами и эмоциями. Возможно, это было нужно, нужно для того, чтобы не думать постоянно о смерти уже дорогого ей человека. Возможно. Но все же эта замена была уж слишком своеобразной.
Голова уже не была достаточно ясной, но мысль о том, что Долохов все же был прав и в том, что пить – это да, это хорошо и правильно, в нее еще добралась, так что женщина подвинула рюмку к другу.
- Напьюсь. И буду плакать у тебя на плече. Потом эльфы пиджак не отстирают, учти.
Нарцисса как-то очень печально и задумчиво приобщалась к русской кухне, и Долохов не выдержал и налил им еще по одной. В конце концов, рюмки в этом ресторане были небольшими, можно было наливать и почаще! Ну и если между первой и второй перерыв, как известно, небольшой, то между второй и третьей его можно вообще не делать, а между третьей и четвертой и подавно...
- Каждому иногда бывает нужно выговориться, - он пожал плечами и невозмутимо улыбнулся. - Открою тебе страшную тайну: мужчины тоже ноют. Просто очень боятся в этом признаться. Ох, знала бы ты, чего от меня наслушался Игорь за годы моего брака...
А уж сколько успел ему нарассказывать Каркаров, у которого подрастало четверо детей! Антонин и представить себе не мог, что близкие друзья держали бы все в себе, а Нарциссу он считал действительно близкой подругой - и полагал, что ему очень повезло, что у него такая подруга есть. Ему сложно было по-настоящему ладить с женщинами, они его обычно не понимали, но это был совсем особенный случай.
- Ничего странного, я тебе об этом сколько уже твержу? - Возмутился Долохов. - Ты слишком многое на себя берешь. Опять пытаешься контролировать то, что от тебя не зависит. Представь себе, что испытывает в такие моменты твоя удача? Она, должно быть, чувствует себя изнасилованной, а между тем, все что, тебе сейчас нужно - это позволить вещам идти своим чередом. Ты не можешь забеременеть в выбранный день. Ты не можешь заставить ребенка появиться тогда, когда захочется, дети сами решают, когда им прийти в наш мир. Ты не можешь решить, что не будешь никого любить, как и не можешь заставить себя полюбить кого-то. И это нормально! И брось эти глупости про недопустимость чувств! У всех аристократов испокон веков были связи на стороне. Штука не в том, чтобы их не иметь, штука в том, чтобы о них никто не догадывался. А если и догадывался, то не смел болтать. Неужели мне придется учить тебя таким элементарным вещам?
И он действительно был возмущен. Что эти Блэки вбили в голову своей дочери? Как будто самыми были праведниками и не имели любовников и любовниц! Чушь полная, полная, абсолютная чушь!
Они выпили еще, и Антон подмигнул Нарциссе, закусив водку чудесной селедочкой в горчичной заливке.
- Можешь испортить и пиджак, и рубашку, и даже мой любимый галстук! - С истинно русской щедростью разрешил он. - Для тебя мне ничего не жалко!
Отредактировано Antonin Dolohov (25.08.2019 15:30:49)
- Ну кто же говорит о том, что связей не должно быть? - Нарцисса смотрела куда угодно, но не на Долохова. - Они были и будут, но разве они имеют отношение к тем пресловутым чувствам? Я всегда считала, что они мне не нужны. Что они вносят разлад, дисгармонию, разрушают планы. Это и есть много на себя беру, да?
Улыбка получилась грустной и очень жалобной. Нет, Цисси понимала, что потом пожалеет о том, что говорит сейчас об этом. Точнее не о том, что говорит, а о том, как. Но Антон понимал ее метания как никто другой, и с ним можно было открыться.
- А вообще все это глупости. Наверное, так на меня влияет смена обстановки, этот город, то, что я далеко от дома. Мне хочется изменений, но они не могут пройти легко и незаметно. Это пройдет.
Все пройдет. Она или снова застрянет в состоянии застывшей в янтаре мухи, или покатится куда-то, давая себе возможность посмотреть на мир совсем другими глазами. А там… А там - кто знает! - у нее все же появится свой домик в горах. Она будет возвращаться туда всегда, она сможет там бегать босиком по траве, ловить радугу и танцевать под дождем. Она сможет там быть Нарциссой, а не мисс Блэк или миссис Малфой.
Какое-то это заторможенное развитие. Подростковый бунт. У других все это проходит в школьные годы. И с чего бы так?..
- Когда-нибудь все обязательно пройдет и закончится, - повторила она и выпила. Говорить не хотелось, но и плакать - не здесь, не в людном месте. И…
- Скажи, а водка работает как Обливиэйт?
- А почему не имеет? Или почему не должно иметь? - Искренне удивился Долохов. - От тюрьмы и от сумы зарекаться не стоит, а от любви и подавно... Сколько от нее ни прячься, если она придет, она придет. Это не то, что можно себе по-настоящему запретить. Можно бросить пить - говорят, что можно, но на самом деле мало кто не начинает снова. Но бросить любить пока еще никому не удавалось. Поблагодари меня за то, что я не собираюсь на эту тему приводить цитаты из русской классики...
Он невесело усмехнулся, глядя Нарциссе прямо в глаза, уверенно и почти спокойно. Почти - потому что для него самого эта тема всегда была слишком болезненной. Он бы с огромной радостью разучился любить, если бы это было возможно. Ему-то уж точно жить стало бы легче, и это при том, что он всегда был человеком невлюбчивым! А как выживали те, кто поддавался чувствам легко, он и вовсе себе представить не мог.
- Знаешь, я был бы рад не любить. Никогда. Никого. Это очень многое упростило бы, сделало бы жизнь очень понятной и... Видимо, невыносимой. Совсем без привязанностей даже самому черствому человеку жить сложно. Людей тянет друг другу, видимо, поэтому человечество само себя и не уничтожило, - он пожал плечами, обвел расставленные на столе яства печально-задумчивым взглядом и совершенно не изящно плюхнул на свою тарелку изрядный кусок селедки под шубой. Раз уж у них сегодня стереотипный русский вечер, лучше страдать над чем-нибудь действительно вкусным! И соленым. По тихой грусти Антону почему-то всегда хотелось солененького, над чем неизменно смеялся Каркаров, которому, судя по его любви к пряностям, в жизни регулярно не хватало острых ощущений, о чем друг не забывал ему регулярно напоминать.
- Изменения редко даются легко, даже если они к лучшему, - согласился он, ковыряя вилкой самый русский из салатов, кроме разве что пресловутого зимнего. - В общем, вот что я хочу по поводу всего этого тебе сказать: перестань загонять себя в угол. Ты загоняешь себя в куда более жесткие и тесные рамки, чем того могли бы потребовать какие бы то ни был правила. Но чего ради? Штука не в том, чтобы быть безупречным, вовсе нет... Штука в том, чтобы среди всего этого нагромождения правил и условностей остаться собой. Собой, а не чертовым эталоном, как это пытаешься делать ты! Эталонам место в музее, на пыльных полках. А у тебя столько возможностей...
Напоминать о том, что этих самых возможностей у нее в разы больше, чем у подавляющего большинства женщин, причем не только в магической Британии, но и в мире в целом, он тактично не стал. Все же он слишком хорошо понимал, что бывают состояния, когда и целого мира мало, и вообще все не то.
- Работает, если выпить достаточно много. Хочешь попробовать? - Долохов подмигнул Нарциссе и снова наполнил рюмки. Они взяли хороший темп, так что это и правда могло сработать. Но сперва нужно было выпить еще, а потом вытащить на поверхность самое больное, дать волю слезам... В общем, вечер предстоял длинный. И очень насыщенный. И этого стоило любых галстуков.
Отредактировано Antonin Dolohov (03.09.2019 18:25:19)
Вы здесь » Mo Dao Zu Shi: Compass of Evil » Архив || Marauders: Foe-Glass » [03.08.1978] Опасное лето
