Вот кто бы мог подумать, что на первый взгляд случайное знакомство станет началом крепкой дружбы? Полгода назад, летом, когда Шон вернулся из Африки, он точно думал о чем угодно кроме подобных высоких материй. Экспедиция была более чем познавательная, хотя Грааль они с Лоренсом, ясное дело, не нашли. И хорошо! А то пришлось бы драться с немцем, а этого магу не хотелось – они, конечно, не стали прям уж добрыми друзьями, но все же не раз прикрывали друг другу спину. Пусть и каждый – ну конечно же, каждый, не мог Людвиг думать иначе, он же не идиот! – был готов бороться до последнего и в случае чего перегрызть другому глотку. Может, и в самом прямом смысле, кто этих немцев знает... Бороться оказалось не за что – ну, почти.
Подробностей о своем путешествии Шон почти не рассказывал, ссылаясь на секретность.
Но сама идея зацепилась в голове Боргина накрепко, и он все больше думал о том, что что-то обязательно должно было остаться, что времена короля Артура, конечно, были очень давно, но ведь это смотря с чем сравнивать…
Так или иначе, он начал закапываться в источники, где можно было найти разной степени точности и правдивости упоминания нужного ему периода. Начиная с известных всем легенд артуровского цикла и жизнеописания Мерлина и заканчивая трудами древних магов совсем других отраслей со всевозможными ссылками и цитатами.
Как и всегда, если Шон был увлечен какой-то идеей, его очень сложно было полностью переключить на что-то другое. Поэтому, наверное, все так и сложилось.
Сейчас Шон вряд ли бы назвал день, когда Жозефина обратилась к нему с просьбой разобраться с одной магической хреновной, подброшенной то ли конкурентами, то ли «доброжелателями» покойного мужа. Слово за слово, в процессе работы над поставленной задачей и деактивации зловредного артефакта они разговорились, оказалось, что Примпернель тоже интересуется древними легендами. С этого-то все и началось…
Несмотря на то, что женщина не выходила и носила траур, он то и дело заявлялся в гости с очередным древним томом или какой-нибудь смешной маггловской брошюркой. Мог даже вывалиться из телепорта посреди ночи со своим коронным «ты посмотри, что я нашел!». И – главное – в ответ получал самое нужное, самое его любимое «как интересно». Они часами строили предположения, рассчитывали координаты трансгрессии, изучали карты, и Шону было совершенно равнофигственно, как могут со стороны выглядеть эти встречи. Ну да, он знал, что его подруга – красивая молодая женщина, но настолько воспринимал это как данность, что очень удивился бы, если бы кто-то сказал, что неприлично вламываться в женскую спальню и проводить там за разговорами ночи напролет. А кто-то другой сказал бы, что заниматься надо было чем-то другим, да. Но все это было ерундой – они могли найти уйму других, гораздо более интересных способов провести время. И вообще – никто ничего Жозефине не скажет, никто ведь не знает, какие гости к ней на голову сваливаются!
Одной из этих особо ценных идей, нашедших неожиданное воплощение, была идея найти, где же все-таки был легендарный Камелот. И осталось ли от него хоть что-то. Идея закономерная – они столько копались в прошлом, что просто нельзя было не отправиться в очередную экспедицию. Но то, что Министерство даже выделило на это дело финансирование, могло быть вызвано либо тем, что в декабре произошло столько всего, что бумаги подписывали не глядя, либо нежданной удачей, либо – на самом деле, самое вероятное, да, - тем, что Шон в очередной раз достал всех своими особо ценными идеями и проектами по их воплощению и дешевле было сплавиить его куда подальше хоть на какое-то время. Тем более, что он все равно никогда не возвращался с пустыми руками, так что Отделу Тайн такие его поездки все равно были выгодны.
И, конечно же, он тут же позвал с собой Жозефину – а как же иначе? Тем более, она как раз сняла траур и расцвела, - Шон не мог нарадоваться на то, что подруга больше не грустит, тем более, ее солнечная энергия зашкаливала так, что их обоих несло во всякие невозможные экспериментальные дали. Ведь одна ударенная голова – хорошо, но две – однозначно лучше!
Сначала «командировка» планировалась на вторую половину декабря, но Шон внезапно заболел, причем ладно бы что-то серьезное, что можно было быстро вылечить в Мунго и забыть, но нет, банальная простуда, причем такая, что и зельями-то особо не вылечится. А отправляться «на природу» с температурой, да еще и зимой – дураков нет! Так что до конца месяца пришлось оставаться в Лондоне, потом честно изобразить почтительного сына  на семейном рождественском ужине, потом кое-как пережить устроенную Люси новогоднюю вечеринку, куда он был затащен в принудительном порядке – на сестру всяческие «а может, в другой раз?» не действовали никогда. С этой-то вечеринки он и сбежал, заявившись под утро к Жозефине, где уже давно лежали все вещи, которые они собирались брать с собой. Заявился он с четким пониманием – все, хватит, пора в путь, надоели все эти дурацкие праздники хуже, чем тыквенный сок в школьные годы.
Вообще-то Шон думал, что сможет выспаться, ведь вряд ли в новогоднюю ночь Жозефина дома – сейчас, когда она вернулась в общество, она обязательно должна праздновать в подобающем обществе. Но оказалось, что не один он устал от всей этой суеты – подруга, невероятно красивая в нарядном платье, цветущая и гораздо более привлекательная, чем все те девушки, с которыми его сегодня пыталась познакомить Люси – и где она их берет в таких количествах?.. – стояла у зеркала, вынимая из ушей серьги.
- Чудесно выглядишь, - подхватив Жозефину и немного покружив ее по комнате, Шон отошел в сторону и развел руками. – Привет, кстати. И с праздником. Слушай, я тут подумал… Как там говорится, как год встретишь, так и проведешь? Не хочу весь год дурью маяться на всяких приемах, и ты не хочешь, по глазам вижу! Так что собирайся! Мы же пойдем, да? Чего нам еще ждать?
Действительно, а почему бы не отправиться неизвестно куда с рассветом первого дня нового года, когда все нормальные люди спят мордами в салатах?
Они и отправились.
В конце концов, разве кто-то когда-то говорил, что они – нормальные?

Они трансгрессировали по заранее просчитанным координатам, и оказались в тихом уголке какой-то деревни. Людей видно не было – и хорошо, ведь место это могло быть маггловским, а радовать магглов свалившимися с неба волшебниками никто не собирался. Конечно, с похмелья их могли принять и за галлюцинации, но зачем же так извращаться?
Все точки, которые в течение полугода просчитывали Шон с Жозефиной, наверное, давным-давно можно было проверить, соотнести с известными в магическом мире координатами, но это казалось настолько скучным, что у них даже разговор не заходил о подобных проверках. В конце концов, они собрались сделать то, что никто не сделал до них, они собрались пройти дорогами древних героев, стать частью древних легенд, так уместно ли при этом оставаться мысленно в родных городах, мерить все привычными мерками и загонять в давно известные рамки? Все, что они делали, было основано на истории и легендах, еще на авантюризме и интуиции, и сейчас, оказавшись в новом месте, Шон с любопытством осмотрелся.
У них было заготовлено несколько точек, несколько карт, но найти нужно было что-то более сложное. И вряд ли это сложное находилось прямо тут.
- Мне все равно кажется, что тут должно быть наложено очень сильное заклинание. Гораздо сильнее тех, которые защищают тот же Хогвартс – все же замок видят маги, скрыт он только от магглов, - Шон взлохматил волосы и почесал щеку, которую совсем недавно оттирал от красивой, но уж больно сойкой помады подруги. – Какая-то маскировка, возможно, закольцованное пространство… Но мы должны почувствовать магию рядом!
Правда, пока рядом были только похожие один на другой дома и ворчащие собаки за заборами. Им явно не нравилось, что какие-то подозрительные типы так внимательно рассматривают владения их хозяев.
- А еще меня не оставляет мысль о том, что внешне Камелот мог измениться как угодно, но вот внутри мы будем иметь что-то невероятное.
Примерно как зачарованные палатки или любое другое увеличение пространства. Правда, как можно заколдовать таким образом довольно большое пространство, не просто комнату-две или предмет, Шон не знал – пока не знал. Но очень хотел разобраться! Он мог сделать комнату больше, чем она есть, но в этом случае первична была сама комната, заклинание наносилось на имеющуюся основу, а как проделать это в обратном порядке, пока было не доказано. Пока. Но он обязательно разберется!
- Идем? – он повернулся к Жозефине и, поправив лямки рюкзака, фыркнул. – А то нас примут за туристов и будут зазывать на постой. Все бы ничего, но я не хочу потом весь год сидеть у маггловских штук, которые они постоянно включают на праздники, мне рассказывали! Кстати, смотри, видишь елку?
Взмахом руки Шон указал чуть вперед и влево, где за крышами действительно сияли огни.
– Наверное, там площадь. Можно осмотреться, понять, точно ли мы там, где надо, и отправиться дальше. Или, - он хихикнул, - закрой глаза, покружись, покажи направление – магия сама подскажет, куда нам идти. Интересно же, в какую сторону тебя потянет!
Можно было, конечно, попробовать покружиться обоим. Но что они стали бы делать, если потянуло бы в разные стороны? Уж точно не разделяться! И не кружиться до падения в сугроб, пока не найдут общую правильную дорогу.

- Ой, я тебя потом тайком проведу в отдел, где с изобретениями магглов работают. Мне рассказывали, это что-то, внешне напоминающее коробку с прозрачной стенкой, а по ней картинки бегают. Ну вот у нас есть колдографии, а там не небольшие моменты, а долгое, целые истории рассказывают. Вот бы где поковыряться и понять, как оно работает! Но то, что я пока смог узнать, говорит о том, что у магов эти теле-что-то-там почему-то не работают.
Да, телевидения в магическом мире не было. Как и многих других маггловских технологий, и было бы странно, если бы они были там, где нет электричества.
- А что, когда-нибудь можем этим заняться. Раскурочим, исследуем, подумаем, что можно заменить какими магическими элементами...
Пока Шон рассуждал, Жозефина действительно решила искать для них дорогу самым волшебным образом. Она кружилась, а он любовался подругой - какая она живая, яркая, солнечная, просто красавица! И ведь ему несказанно повезло узнать ее не просто как красивую женщину, вдову посла, хозяйку лавки, а узнать именно ее, ее душу, ее мозги, так восхитительно вывернутые совершенно нетипичным для большинства людей образом. Жозефина была прекрасна, как распустившийся цветок, и ему пришло в голову принесенное кем-то из коллег шуточное заклинание из какой-то маггловской детской сказки. Конечно же, Шон тут же достал палочку и начал вырисовывать какие-то сложные узоры, будто бы и правда рисовал вокруг кружащейся подруги лепестки.
- Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли...
Тут волшебник затормозил, потому что желание заранее не формулировал, а требовать у мироздания Камелот на блюдечке с голубой каемочкой было бы чересчур нагло даже для него, да и сам поиск ведь зачастую куда важнее результата!
-... Нам дорогу укажи?
Последний взмах палочкой совпал с моментом, когда Жозефина остановилась, и они так и застыли - она тянет к нему руки, а он указывает палочкой куда-то ей за спину. Похлопав глазами, Шон изобразил на лице глубокую мыслительную деятельность.
- Конечно, я и так знаю - куда глаза глядят! Только сейчас мои глаза смотрят на тебя, твои на меня - и что, нам надо потоптаться друг по другу?
А волшебная палочка указывала на большой пушистый сугроб. А что, в этой идее явно что-то было! И Шон, сотворив заклинание левитации, поднял в воздух несколько горстей снега и запустил в Жозефину. Конечно же, сзади, со стороны "отмеченного судьбой" сугроба. Если им и указан путь "сквозь снега", то это - хороший вариант. По крайней мере, будет весело, а высушиться можно и магией!
Правда, вряд ли невыспавшиеся похмельные жители были рады наблюдать, как по деревне бегает вроде как давно выросшая парочка, бросается снежками, увлеченно запихивает друг друга в сугроб и хохочет. Ну и пусть спят, зачем им наблюдать! С другой стороны, так друзья и правда не смотрели, куда бежали, и, когда они наконец остановились, устав смеяться и убегать от решившей присоединиться к забаве собаки, получилось то самое "куда глаза глядят".

Если рыцарей Круглого стола каждый раз по дороге в Камелот переполняли такие же эмоции, которые бушевали этим утром на улицах незнакомой британской деревеньки, времена короля Артура действительно можно было считать пресловутым Золотым веком. Все счастливы, жизнь прекрасна, вместо навоза на полях золотые слитки, вместо войн – прогулки по радуге.
Век не век, но день обещал быть замечательным, хотя если в самом ближайшем времени они не обсохнут, простудятся оба. Но это ничего, разве это сложно – высушить магией одежду?! Правда, сушить ее на лежащей в сугробе – вот Шон так и знал, что подруге там понравится! – женщине было бы по меньшей мере глупо – даже для него, да, - так что он помог Жозефине встать, собрать шпильки, отряхнуть снег, а потом, растрепав ее окончательно уже давно превратившуюся в неизвестно что праздничную прическу, начал магичить. Может, таким чарам и не учили в школе, но Боргин уже так давно привык использовать все, что приходило в голову, что даже не задумывался о том, когда и где чему-то научился.
На дырку на коленке он уставился очень серьезно и задумчиво. Присел, чуть ли не носом ткнулся, когда Жозефина подняла подол, подул – вот как-то же это помогает, когда детям больно? Значит, должно работать! – погладил синяк, посмотрел на подругу снизу вверх.
- А синяки я лечить не умею… - звучало почти жалобно, но уж что-что, а долго грустить он не смог бы. – Но можем что-то придумать! Хочешь?
Ну жалко же, когда на такой красивой коленке такое синее пятно! Дырка – это ладно, это не страшно, дует правда, наверное, но у него были с собой запасные штаны, так что можно было поделиться! А вот портить такие ноги вариациями первобытной живописи не хотелось.
- Чулки? О, я тебе куплю, какие-нибудь красивые! – правда, то, что Шон мог счесть красивым, скорее всего если бы не напугало, то очень озадачило бы большинство его знакомых дам, но разве это имело какое-то значение? – Только чур, ты мне покажешь, как они будут смотреться! На экран магглам эти картинки, так и быть, передавать не будем, а мне посмотреть интересно!
Ну да, интересно, ведь это однозначно будет красиво – вопрос же не в том, какой рисунок будет на этих чулках, а в том, на ком они надеты, - а все красивое Шон однозначно любил. Правда, когда он вообразил себе эту картину, пришлось трясти головой, а то что-то мысли какие-то странные стали появляться, но это было только к лучшему – из волос как раз выпала застрявшая тонкая палочка и какой-то разноцветный фантик, похоже, мутузили они друг друга так качественно, что он собрал головой очень даже богатый урожай.
- Ты не сильно замерзла? – все-таки они набегались, разогрелись, а вся одежда была мокрая, и пусть сейчас он высушил все магией, намного теплее вот так сразу не стало. – Может, отойдем куда-то подальше и разведем костер, погреемся? Или можем найти какие-то кафе – если есть что-то, что работает сейчас, - и посидеть там, выпить чего-то горячего. Не хочу, чтобы ты заболела!
Сам он заболеть не слишком боялся – ведь только выздоровел, а разве можно болеть несколько раз подряд?! У него никогда не получалось!
Можно было еще погреться бенгальскими огнями, но они были красивыми и радостными, но вряд ли слишком теплыми. А ведь впереди их ждала дорога. Странная, извилистая, без точных координат и маршрутов, но Дорога. Ведущая в прошлое, в странные и волшебные времена, от которых – и в этом были уверены оба – обязательно что-то должно было остаться.

Ну да, так и надо – сидеть на какой-то заброшенной и покосившейся скамейке на краю деревни, пить кофе и обсуждать у костра, был ли круглый стол круглым и было ли при этом удобно доисторическим рыцарям. А что такого? Они ведь даже не стали – больше – тревожить жителей, даже привязавшегося было пса отправили назад, а костер зимой из мокрых веток – мелочи, магия спасала и не от такого! Пламя – не адское, но тоже вполне себе живое, веселое, - разгорелось довольно быстро, стоило очистить от снега небольшой участок земли (заодно с той самой скамейкой, куда они все-таки постелили потом предусмотрительно захваченное как раз на такой случай покрывало) и поджечь заклинанием дерево. Потом Жозефина возилась с кофе, а Шон копался в рюкзаке, доставая плитки орехов с медом – лакомство формата «сытно, быстро и вкусно» он выбирал самолично еще в декабре, благо портиться тут было нечему. Достал и большой плед, радуясь тому, что в рюкзаках места много, очень много, не зря же он артефактор в конце-то концов, а ведь пить кофе со сладостями гораздо уютнее, завернувшись вдвоем в один плед!
Волосы Жозефины пахли травами и навевали мысли о лете. Шону нравилось. И то, что высохшие волосы то и дело норовили залезть ему то в нос, то в чашку, совершенно не раздражало, даже наоборот. Так что он блаженно щурился, принюхиваясь то к аромату пряностей, то тычась носом куда-то то в ухо, то в макушку подруги, и думал при этом о том, что они стоят на пороге какого-то величайшего открытия.
- Если этот стол был приданым Гвиневры, представляешь, как сложно было его тащить? И вообще – это ж какого он размера должен быть, чтобы столько народу умещалось, жуть! Но ты права, камень мог и сохраниться. Хотя я очень надеюсь, что и не только он.
Эти надежды могли показаться дурью, они и казались чем-то нереальным всем, кому Шон рассказывал о своих планах. Эти именитые волшебники морщили носы и крутили пальцем у виска, мол, столько лет прошло, неизвестно, было ли хоть что-то на самом деле, а ты все веришь в сказки. Все, кроме удивительной женщины, которая сейчас сидела рядом и сияла той же страстью к приключениям, которая жила в самом Шоне. Жозефина на предположение «Камелот существует до сих пор» ответила не «Ты больной?», а «Где? Надо найти!». Вот так вот и становится ясно, кто в этом мире нормальный.
- Если нам действительно предстоит найти древние руины, наверное, этот стол – или развалины древней круглой хрени – станет возможным ориентиром. Если Камелот… переродился? трансформировался? изменил облик? – стол тоже мог меняться. Вот как ты думаешь – это просто стол, просто предмет мебели, или все же особый артефакт, который сам по себе значил намного больше, чем символ единства и рыцарского братства?
Ведь любое собрание, любой пир, любое, гы, совещание могло быть частью древнего ритуала. И тогда этот стол мог быть чуть ли не алтарем. А такие предметы совершенно точно не пропадают бесследно. Обладают собственной волей, меняют реальность по собственному усмотрению – да. Но не пропадают и не разрушаются.

- Думаешь, у нее были слишком острые локти и она жутко пиналась во сне? Тогда да, она действительно была неудобной, хотя она же и не кресло-качалка, а прекрасная дама… - правда, Шон всегда сомневался в том, были ли доисторические прекрасные дамы действительно прекрасными… Или рыцари бы их и не заметили, если бы им посчастливилось видеть нынешних женщин? Если верить авторам прошлых лет, красота – ну, та, которая не просто страшная, а страшная сила, - воспевалась всегда, но вот мерки в каждое время были ой какие разные… Достаточно просто посмотреть работы любых художников. И тут уже не имеет значения, писал полотно волшебник или маггл, все равно критерии прекрасного были более-менее едины. И совсем не все лично Шону нравилось. А если вспомнить, что те же авторы еще и то и дело рассказывают о том, как жутко жили люди еще не так давно… Волшебникам, конечно, проще, но у магглов, говорят, вообще жуткая антисанитария царила! И если такое было и в пресловутом Камелоте…
Додумать Шон не успел – Жозефина решила, похоже, что он слишком задумался, и решила его «согреть».
- Краш фэк! – ругательство на якобы тролльем вырвалось само собой. Покосился на Жозефину – при дамах, конечно, ругаться не положено, а что делать, если эти дамы – пусть даже и вполне себе прекрасные - в отличие от мифических королев – предлагают поближе познакомиться с их красными-прекрасными руками?
Троллей, кстати говоря, Боргин тоже хотел изучить. Ну откуда-то же пришли некоторые словечки их языка! Так правда он, язык, такой или это какой-то затейник выдумал? А тролли разных стран говорят по-разному или есть некий общетроллий?
- Видишь, какой я молодец, я не вылил кофе! – вообще-то радовался он вполне искренне, ведь портить мантию вообще было то ли хобби, то ли истинным призванием волшебника.
Захотелось в ответь укусить Жозефину за ухо, но в последний момент Шон почему-то остановился. Если бы он немного подумал над тем, почему, он бы, пожалуй, удивился – это он, оказывается, почти "смутился". Но он по традиции ни о чем таком не подумал – и, уцепившись за высказанную подругой мысль, принялся бурно жестикулировать свободной рукой.
- То, что ты говоришь – все-таки божественное, сакральное, кем бы эти боги ни были. У нас же другое, у нас история. Ну или легенда, от точки зрения зависит. Все равно что-то гораздо более нам близкое. Или, - он уставился на Жозефину таким ей знакомым взглядом готового бежать неизвестно куда вотпрямщас человека, - наоборот? Или там, где ты родилась, все эти мифы более близки народу, чем почти летописная история?

- Ты еще скажи, что король Артур уборную не посещал! И не знал направление заветных кустиков в походах! - а что, тут и правда, можно сказать, "за державу обидно", Артур же не бог какой-то, а нормальный порядочный человек. Волшебник или нет - разное история говорит, но Шон был готов поверить, что в те благословенные времена это было не так важно и не так сильно разделено.
А вот Жозефина, как ему показалось, загрустила. И это было совсем не дело! Как можно сомневаться в чем-то, когда тут... такое!
Кто смеет рассуждать или предсказывать, когда высокие чувства овладевают человеком?!
А что может быть выше, чем исследовательский интерес?..
- Ты будешь меня спасать, - серьезно сказал он. - Уж не знаю, какие там нас будут ждать подвиги, если мечемахание, то тут и правда тебе не надо, если магия, то ты еще и фору дашь многим, уверен... Кстати, та почему мы с тобой до сих пор не устраивали тренировки магического боя?!.. Но главное - если это древние и великие решат меня утащить к себе - может, они и не живые уже вовсе... - ты сможешь этому помешать.
На самом деле это было очень важно - как бы Шон ни любил совать голову в самые разные петли, сейчас они могли столкнуться с опасностью совершенно другого уровня. Ведь версия того, что Камелот уже принадлежит не этому миру, у них тоже обсуждалась. И если в одной из отмеченных на картах точек они и найдут настоящие развалины, это может быть своего рода портал.
И как бы не односторонний.
- Знаешь, - Шон обезоруживающе улыбнулся, наблюдая за тем, как подруга причесывается. Да, им действительно можно было уже идти дальше. - Я все-таки очень хочу жить. А с тобой я не боюсь лезть в неведомое - ты якорь, нить, по которой я вернусь.
В этом не было совершенно никакого романтического подтекста, но связь этих двоих действительно успела окрепнуть настолько, что Шон интуитивно чувствовал - в это дело лезть самому не только гораздо менее интересно, но и намного опаснее.
- Не бог весть какой подвиг для тебя, конечно, но... А, кто знает, что нас ждет!
Пока Жозефина рассказывала о далеких странах, Шон собирал их вещи. Интересно это все, а он никогда и не сталкивался с таким!
- А что там с артефактами? Они тоже завязаны на эти божественные, - верить в это было сложно, и в голосе сквозило все, что Шон думал о существовании богов, - силы или просто у волшебников другие методы работы?
Это было интересно, очень интересно, но мысль о том, что местные духи, память предков и прочие высокие материи обидятся за такое неуважение показалась очень правильной. Дескать, если уж вы решили искать Камелот, то и думать вы должны о нем, стремиться к нему, а иначе шиш вам, а не Круглый Стол!
Мысль была такая яркая, что Шону даже показалось, что ее должна была слышать и Жозефина. Он внимательно посмотрел на подругу, мол, слышала? Это ты? Или это нам из астрала пинок принесло?

- Ой, тогда точно надо будет потренироваться! – как-то раньше они и правда не сильно обсуждали, кто и что насколько хорошо умеет, это казалось словно бы само собой разумеющимся. – И не нужна тебе никакая боевая магия, фантазия у тебя хорошая, тебе и бытовой хватит!
Да, однозначно надо устроить такие тренировки, это будет для Жозефины дополнительной защитой, а то сейчас, когда по улицам многие ходить боятся, нужно использовать все способы.
- Хочешь, я придумаю артефакт, который помог бы мне узнать, если с тобой что-то случилось, и трансгрессировать к тебе?
Шон был уверен, что сможет такое сделать. Пусть не быстро, но обязательно сможет! И тогда Жозефина будет меньше бояться – а то, что ей страшно, читалось в глазах большими буквами. И когда она внезапно крепко обняла Шона, тот на секунду удивленно замер, а потом прижал женщину к себе и стал гладить по спине.
- Ну прости, прости, я не хотел тебя пугать! Ты же меня знаешь – вечно говорю все, что думаю, а тут такие перспективы!
Жозефина казалась сейчас очень хрупкой, как будто тот самый лепесток, которым она кружилась недавно, упал и не знает, что с ним будет дальше, как будто она – тот цветок, теряющий лепестки. И это было неправильно – она ведь только ожила, только засияла, и что, теперь из-за него снова спрячется от себя самой и страшного мира?! Сжав ее покрепче и поцеловав в макушку, Шон решил, что обязательно сделает для подруги хорошую защиту, даже если она будет сомневаться. Он просто не мог иначе.
- Тот Камелот, который я описал только что, ведь не единственный. Он может быть разным для каждого из нас, отражением наших ожиданий, - мелькнувшую было мысль отказаться от поиска и вернуться домой он отбросил сразу же. Они так долго готовились, так мечтали об этом, что Шон был уверен – такое предложение может только обидеть Жозефину, как будто бы они поставят крест на ее способностях. Нет, так быть просто не может! – Наш может стать твоим. Таким, каким представишь его ты, во что поверишь. Мне кажется, такие легендарные места все равно очень сильно зависят от тех, кто их ищет. Не сами места, а их… желание показаться людям? Хотя, - он фыркнул прямо в ее ухо, - может, мы все усложняем. И какому-нибудь древнему булыжнику совершенно все равно, кто что о нем думает.
Почему-то совсем не хотелось отпускать ее. Так тепло и уютно было стоять, обнявшись, слушать дыхание и стук сердца. Они ведь сто раз видели друг друга как угодно, обнимали друг друга, засыпали вместе, но сейчас почему-то было иначе, сейчас в первую очередь хотелось сказать – не только Жозефине, но и миру:
- Не бойся, я смогу тебя защитить.
И Шон был уверен в том, что сможет. А если нет… Никаких нет, он хочет, он должен, значит – сможет!

Сейчас Жозефина казалась маленькой и от этого невообразимо милой. Вот так оно и бывает - каждому человеку нужно, чтобы кто-то его обнимал. Хотя бы просто обнимал. Чтобы можно было вытереть нос о чужую жилетку и почувствовать себя не одиноким. Особенно такое нужно женщинам. Какими бы сильными они ни были. А мужчинам нужно, чтобы именно в их плечи утыкались эти смелые, но иногда боящиеся собственной тени создания.
Все это чувствовалось таким правильным, таким естественным, что Шон и не думал отпускать подругу.
- Я многое умею, - это не было хвастовством, просто признанием факта, - и многому могу научить, если захочешь. Так ты будешь чувствовать себя увереннее, да и сам процесс всегда невероятно увлекательный.
Вообще-то в лабораториях и мастерских Шон всегда предпочитал работать один. И из-за того, что регулярно нарушал технику безопасности и всевозможные предписания, и потому что мог распевать песни, не обращая внимание на происходящее, и потому что это было своего рода таинством, и потому что лучше уж взлететь на воздух самому, если что-то пойдет не так. Но мысль о том, что к его тайнам может прикоснуться Жозефина, на удивление не вызывала никакого отторжения - да, если ей захочется, если ей будет интересно, ей - можно. Шон был уверен, что подруга не будет делать что-то из простого желания посмотреть, а если ей будет интересно попробовать - тем лучше!
- Не бойся, - повторил Шон, прижимая к себе женщину и пряча ее от внезапно налетевшего ледяного ветра с снежной крошкой. - Я тебя никакому Мелеагану не отдам! Пусть свою Гвиневру ищет, вот он удивится потом, что его королева - не самая красивая женщина в мире! - да, никакому потустороннему древнему герою он Жозефину не отдаст. Он не отпустит ее на верную смерть. Правда, такой Мелеаган может появиться и позже - среди знакомых женщины есть много интересных и состоятельных людей. И тогда...
- Не отдам, - мысль о том, что в жизни Жозефины может появиться мужчина, была невероятно странной и дикой. Он знал, что она была замужем, что была счастлива с мужем, понимал, что такая женщина не может быть одна, но все это было словно бы где-то вдали, ведь так долго она вообще не выходила. Сейчас же, когда она расцвела, как много может быть тех, кто захочет сблизиться с такой красавицей! Понимание того, что ему, наверное, не стоит так запросто вваливаться в ее спальню, как он привык, оказалось очень неприятным и болезненным. Как будто из его жизни должно было уйти что-то очень важное. - Ни Мелеагану, ни Мордреду, ни самому Мерлину! Пока сама не попросишь отпустить к кому-то менее легендарному...
Последнее было сказано шепотом, очень тихо и внезапно горько, но он не имел права закрыть клетку только из-за того, что ему так хорошо вместе с Жозефиной.
- А пока я могу добывать кофе!
Пугающие его самого эмоции, совершенно незнакомые, никогда ранее не испытываемые, заставляли Шона привычно переводить все в шутку. Правда, тон был уже совсем другой, в глазах можно было увидеть непонимание, что же с ним происходит, но разве нужно пугать таким и без того напуганную женщину?
А потом она подняла глаза, посмотрела так близко, так тепло, что Шон на несколько мгновений завис, любуясь таким живым и естественным лицом подруги - раскрасневшимся на морозе, с горящими глазами и выбивающимися непослушными прядями. Какая там прекрасна королева Гвиневера!
- Пойдем, - эхом повторил он, все еще серьезно глядя в ее глаза, потом словно бы встряхнулся, улыбнулся, "клюнул" ее носом в нос и наконец-то отпустил. Правда, тут же поймал за руку - им нужно было идти по снежной дороге, тут может быть скользко, нужно же поддерживать, чтобы не упала! - Нас ждут приключения!
И они пошли вперед, ведь дорога тут была только одна.
- В поход, беспечный пешеход,
Уйду, избыв печаль, —
Спешит дорога от ворот
В заманчивую даль,
Свивая тысячу путей
В один, бурливый, как река,
Хотя, куда мне плыть по ней,
Не знаю я пока!

Что стоит считать большим приключением – само исследование загадки или дорогу к ней? Шон всегда считал, что дорогу, хотя, конечно, ему надо было и то, и другое, и еще какое-то десятое, а как иначе? А сегодня – что сегодня важнее? Увидеть легендарные руины или идти к ним рука в руке, вместе, так естественно и только-так-нельзя-иначе?
Бывают в жизни волшебства моменты, 
Когда по вечерам весь круглый год 
Я вспоминаю о тебе легенды, 
О Камелот! 
Текст маггловского мюзикла они нашли еще осенью, и Шону запомнились строки некоторых песен. Он шел по снежной тропинке, ведущей куда-то вдаль от деревни – то ли к пастбищам, то ли к виднеющимся посадкам, то ли еще куда-то, и чувствовал в своем поиске какой-то особенный смысл, незнакомый, но очень нужный.
Не позволяйте быть забытым этот миг, 
Что звался Камелота бег. 
- Может быть, все-таки вопрос весь только в памяти, в попытках его искать? – он ничего не мог ответить на такое честное «не отпускай», просто не было слов, Шон не понимал, что происходит, но сжал руку Жозефины так, что ей, должно быть, было больно. Он не сразу заметил это, увлеченный мыслями. Пусть они уже обсуждали такое не раз, пусть хотелось найти и пощупать, сейчас, когда они перешли от слов к делу, ощущение того, что их дорога тянется очень давно, стало гораздо более полным. – В том, чтобы искать наш собственный Камелот? В нужное время и в нужном месте? И в нужном вместе.
На последних словах он привычно хихикнул, но ведь это вместе сейчас действительно было самым нужным.
Внезапно Шон сбился с шага, споткнулся, чуть не загремев носом в сугроб и потянув за собой Жозефину, и остановился. Что там Ньютону упало на голову, яблоко? Наверное, волшебник бы не удивился, если бы выяснилось, что среди зимы тут выросла яблоня и разбрасывается своими дарами природы в них.
В нужном вместе. Именно это – ключ, и если бы они искали отдельно друг от друга – нашли бы что-то совсем другое. И сейчас этот ключ мог открыть дверь, но Шон так и не понял, что же ждет его – их обоих – за этой дверью?
- Ты права, это настоящее чудо. Все это, - он все же снова пошел вперед, но смотрел больше не на дорогу, а на подругу. – Ты будешь смеяться, но я вообще ничего не понимаю сейчас! Давно со мной такого не было…
Происходило что-то важное, интересное, с чем Шон не сталкивался и пока не мог разобраться.
- Но от тебя зависит гораздо больше, чем ты думаешь!
Поддавшись внезапному порыву, Шон перехватил руку Жозефины левой рукой, а правой приобнял за плечи. Может, так не очень удобно идти, но так намного удобнее идти вместе, правда?

- Сейчас я не знаю ничего, - честно признался Шон, которому это самое незнание не нравилось, хоть и казалось сейчас нормальным. Ну не привык он вообще не знать и не понимать, не иметь нормальных версий, не строить предположений! – А еще мне кажется, что как раз думать действительно сейчас не надо. Или надо, но не о том.  Я как-то путано объясняю, да?
Если это вообще можно было считать объяснением. Но что было делать, если вместо того, чтобы пытаться почувствовать присутствие в окрестностях незнакомой древней магии, он чувствовал совсем другое – тепло и свет, исходящие от Жозефины, ее запах, внезапно такой волнующий, желание обнять ее еще крепче и взлететь, чтобы с высоты драконьего полета смотреть на землю и копошащихся людей?
И она была согласна, она тоже видела, что думать не надо – и точно так же удивлялась, что же им делать тогда. И говорила теперь то, что чувствовала, а потом зачем то сбивалась, почти извиняясь за вопросы пусть не словами, но тоном, но ведь они уже договорились, что думать не надо?
- От тебя зависит все. Ты прости, я и правда буду говорить не так, как мог бы думать и формулировать, а так, как чувствуется, так что, - он нервно хихикнул и сжал руку женщины, даже не замечая, как стал поглаживать ее ладонь большим пальцем. Через перчатки он не чувствовал кожу, возможно, поэтому и не понял, что же делает, не почувствовал того, что женщине это может показаться странным, - ты, наверное, сразу же запутаешься. Это же все скачет, как бешеные зайцы, я даже не успеваю!
Мысли у него обычно тоже жили своей жизнью, но с ними Боргин давно умел договариваться и заставлять работать аккуратно и красиво, подходить по одной, а уже потом где-то там на заднем фоне пускаться в пляс. Но вот чувства – они же другие, и сейчас многие вообще забыли подойти и представиться! Так, мол, и так, хозяин, я отвечаю за то странное желание обнимать и никуда не отпускать эту женщину. Как я называюсь? А сам догадайся, кто же тебе будет упрощать работу!
- От тебя зависит то, к какому Камелоту мы идем. И мне все больше кажется, что здесь нас ждет не древний замок и даже не тот самый стол, - правда, Министерство такое вряд ли обрадует, но с другой стороны они ведь и не знают, что сегодня Шон все-таки отправился в этот поиск! – Как будто иначе этот древний символ был бы совсем другим. Как будто он нам показывает дорогу – обязательно совместную. Это нормально?
Внезапное беспокойство о том, что Жозефина может воспринять его слова как какое-то давление, желание ограничить ее свободу тоже было совершенно непривычным. Но ведь она сама сказала «не отпускай»!

Дороги сплелись в тугой клубок влюбленных змей…
Это был, наверное, самый необычный Новый год в наполненной самыми разными приключениями и экспериментами жизни Шона. И самый снежный - ведь они шли по этой дороге, которую Шон воспринимал как-то совершенно вне карт и направлений, дорогой из ниоткуда в никуда, и, возможно, она и была совсем не в знакомой им Англии. Ну откуда в Англии столько снега?..
То самое “в никуда” появилось внезапно и оказалось вполне себе реальным и материальным. Жозефине сегодня не везло - она снова снова споткнулась и полетела в сугроб, и Шон даже не успел ее поймать - вот что значит отпустил, не держал за руку! И, похоже, каждое падение этой удивительной женщины в сугроб открывало какую-то новую дверь. Потому что как бы еще они обнаружили эти руины?
- Невероятно! - с восторгом в голосе прошептал Боргин, когда они, залечив коленку Жозефины, немного расчистили древнюю каменную кладку. - Ты чувствуешь? Это же такая сила, такая древность!
Может быть, он себе просто придумал красивую сказку, но если не верить в чудо, зачем быть волшебником? Шон был уверен, что это место - действительно то, что они ищут. Тот самых их Камелот.
- Как ты думаешь, мы сейчас находимся в том месте, которое отмечали на карте? - полюбопытствовал он, поглаживая пальцами холодный мокрый камень. Глаза его горели совершенно сумасшедшим светом. - Мне почему-то кажется, что совсем не обязательно! И что это все-таки волшебное место, что-то вроде… Знаешь, в Хогвартсе есть тайная Выручай-комната. О ней знают далеко не все, только те, кому вечно больше всех надо и кто сует свой нос во все тайны, - ну да, попробуйте в этом описание не узнать Боргина! - Так вот эта комната всегда принимает тот вид, который нужен вызвавшему ее человеку, но находится в одном конкретном коридоре. А мне почему-то кажется, что сейчас мы столкнулись с чем-то похожим. Только, возможно, эти руины всегда выглядят одинаково, но находятся в разных местах…
Может быть, все эти рассуждения были полным бредом, но Шон точно знал, что Жозефина не будет высмеивать его за чересчур смелые идеи. Кто угодно, но не она! Иначе ее просто не было бы сейчас рядом.
- Ну что, идем? - он протянул женщине руку, ведь если это место действительно волшебное, им ни в коем случае нельзя терять друг друга. И крикнул - громко и радостно: - Приветствуем вас, древние рыцари!