Наступила зима 1271-1272

Темерия захвачена почти полностью, но в стране еще действуют силы сопротивления и подполье. Местные дворяне либо бежали, либо продолжают борьбу как партизаны, совсем как эльфы, с которыми раньше воевали. Некоторые присягнули нильфгаардцам и оставлены на своих местах. Так как короля, который мог бы присягнуть на верность, у Темерии нет, нужен наместник, который управлял бы страной. Нильфгаард рассматривает несколько кандидатов из местных, пока окончательное решение не принято, заинтересованные лица стараются выслужиться перед империей как только могут. В то же время устраиваются тайные сговоры, и поиски кого-то, кто мог бы иметь права на трон, если страну удастся отвоевать.

В Редании все больше и больше крепнет предубеждение к чародеям, разрастается церковь Вечного Огня. Начавшиеся убийства чародеев и знахарей не расследуются, списываются на проявления справедливого народного гнева. Если замешаны церковники, тем более не расследуются — “на все воля богов”. Но если чародей сопротивляется, это ставят ему в вину — если не покинул страну, то значит, он провоцирует и жаждет крови, потому что справедливые чувства народа надо понимать и уважать.
Растет недовольство по поводу королевы Адды. О Королеве-Стрыге ходят самые неприятные слухи, и часть из них, что касается ее прошлого, по большей части правдива. К тому же она все еще не произвела на свет наследника. Ее ребенок может претендовать на трон Редании и Темерии одновременно, но в то же время кто поручится, что он не унаследует проклятие его матери?

Капитул чародеев пытается доказать свою ни в чем не виновность и ни в чем не причастность. Они носом роют, чтоб только найти и отдать под суд чародеек из Ложи. Есть слухи, что кто-то из чародеек скрывается в Новиграде. Чародеи из Капитула вынуждены сотрудничать с церковниками и специально созданными для поимки чародеек Ложи отрядами наемников. Напряжение растет.

В Оксенфурте неспокойно. Все больше и больше студентов приходят на лекции одной из преподавательниц, выступающей против церкви Вечного Огня. Ее популярность растет, равно как и растет недовольство церковников, а вместе с ним - недовольство властей.

В Каэдвене король Хенсельт усиливает свою личную охрану. Уже несколько покушений на его жизнь закончились неудачей, но в очередной раз убийцам может и повезти, тем более смерти его хотят многие. Поскольку возможная смерть - не причина потерять всё, Хенсельт все еще ищет возможности завести своего наследника. Хенсельт не доверяет чародеям, но куда лояльнее относится к ним - здесь преступления против магов расследуются по все строгости закона, и поддерживается общий порядок, несмотря на возросшую околорелигиозную истерию. Детмольд приглядывает на переселившимися на территорию Каэдвена магами, которые вынуждены доказывать свою полезность и вести себя очень и очень тихо. 
Но, тем не менее, тот тут, то там на территории Северных королевств всплывают эвакуированные из Риссберга материалы и наработки.

Редания и Каэдвен готовят контрнаступление. Из задача сейчас - перекрыть поставки продовольствия для Нильфгаардцев, уничтожить их запасы, ослабить армию.
Ведутся активные переговоры с Махакамом - как со стороны Хенсельта, так и со стороны нильфгаардцев.  Краснолюды, фактически окруженные армией Нильфгаардской империи, пока сохраняют вооруженный нейтралитет.

Йеннифэр:
     Многих чародеев сгубила привычка трепаться, и склонность к неумеренному хвастовству — и Йеннифэр не желала разделять их ряды, и, что немаловажно, участь.

— Если мы найдем здесь дракона, я буду первой, кто этому удивится. — добавила она, продефелировав к кровати, на которую уселся ведьмак, и подставила стройную спину для того, чтобы тот развязал ей корсет. Она даже не удосужилась его попросить. — Но, как я думаю, ты заметил, в этих горах есть нечто... важное.
Чародейка помолчала, терпеливо ожидая, пока ее высвободят из корсетированных уз.
[17 августа, 1269] — Глубина невозможного

Шани:
     В этот раз путешествие Шани туда и обратно осталось без пикантных подробностей, вроде случайного визита в мужское общежитие, где девушку встретили как родную, при этом пытаясь всячески, но безуспешно смутить. Наивные. Она хоть девка и деревенская, но до скромняжек с кафедры истории ей ой как далеко. Медика анатомией не испугать! Пусть и внезапно предъявленной. Скромность, она, как известно, друг таланта, но враг гения.
[осень, 1264] - Как много тайн порой сокрыто в фолиантах

Вернон Роше:
     Роше до сих пор удивлял факт, что Клемек никак не привыкнет к постоянным вмешательствам в его личную жизнь. В каком-то смысле его можно было считать проклятым — стоило сапожнику привести шлюху в свое темное, вонючее и вечно неубранное логово, как на пороге кто-то появлялся. Когда стража, когда информаторы из местной бедноты, когда должники, когда мускулистые ребята с неприятными лицами и еще менее приятными намерениями. Больше всего Клемек не любил особые отряды короны.
[17 августа, 1269] — Разделяй и властвуй

Люций аэп Эрхаеран:
     Люций, слушая слова эльфки, не отрывал от неё голодного взгляда. Почему-то он только сейчас вспомнил, что давненько не делал того, к чему лежит душа любого половозрелого представителя мужского рода, вне зависимости от вероубеждений, расы и национальной принадлежности. Голоса, которые начали вновь появляться на краю сознания нильфгаардца, еще едва различимые, были вестниками приближающегося приступа безумия — это аэп Эрхаеран знал отлично. Стоит ли сопротивляться голосам или подчиниться — это единственный выбор, который теперь стоял перед ним.

— Понимаешь, красотка, тут ведь дело какое, — в голосе капитана звучали откровенно издевательские нотки, когда он заканчивал перевязывать свою рану, — Эльфки-то, они может и не спят за услуги. Но у нас с тобой тут ситуация несколько... иная. Я ведь спас тебе жизнь. Ну, так или иначе. И, кроме прочего, могу располосовать это прекрасное личико ножом так, что даже клейменые железом каторжники, глядя на это зрелище, будут считать себя красавцами.
[март, 1265] — Хороший, плохой... главное - у кого меч

Майнхард:
      Упоминание о белках и учинённом ими разбое разворошило в памяти не самые приятные воспоминания. Волколак не сдержался и отвёл взгляд, бросив сухое "понятно". Когда четыре года назад Нильфгаард вторгся на Север, Майнхард, будучи тогда простым аэдирнским стражником, лишился всего, кроме своей жизни. Уже в который по счёту раз. А потом едва не лишился и её, когда наткнулся на отряд нильфских дезертиров, решивших, что ограбить одинокого путника стоит хотя бы из-за еды в его котомке. Прошло уже столько лет, а чувство горечи так и не притупилось. Видно, не лечит время, а поговорку эту придумали только для того, чтобы обнадёжить.
[5 августа 1271 года] — Бежит, бежит дорога

Ламберт:
      Чувствовал ли он себя неловко? Скорее взбудоражено, трезво. Словом — проснулся. Как и в те времена, когда в Каэр Морхене поочередно находились Трисс или Йеннифэр, умудрявшиеся принимать ванны в какой-то абсолютно непредсказуемой комнате, куда срочно понадобилось зайти Ламберту, тем самым выводя его из себя. В родном замке он, по крайней мере, имел возможность сказать ту самую волшебную фразу и недовольно хлопнуть дверью, отпустив еще пару колкостей вслед.
[24 декабря, 1271] — Подземелье без драконов

Нэса:
      Тем временем низушек шуршал в погребе, переставлял соленья из одного угла в другой, гонял толстого лохматого паука, по стенке, которого за все время жизни в лавке ни разу не прогнал за порог. И если раньше низушек думал, что это обыкновенная особь — недолгожитель, то теперь был уверен, что паук не совсем паук, а какой-то непонятный зверь появившийся от сопряжения сфер. К слову, пауку не так давно стукнуло целых 18 лет, но шерсть по-прежнему была густой и лоснилась.
— Хамфи, — нырнув головой в дыру позвала ворожея — там пришел странный человек.
— Меня ни для кого нет — ответил Гугензальт пытаясь отцепить от банки с огурцами паука — ты знаешь, что делать.
— Мне кажется, он пришел к тебе — хлопая глазами ответила Нэса.
— Скажи, что я умер, воскресну завтра.
Руки низушка не удержали настырного паука и тот, обхватив банку длинными ножками, шлепнулся о ее бока.
[2 июня, 1267] - Гроздья гнева

Кристоф:
      Сердце заколотилось, когда Аша прижалась еще ближе, минуя все рамки приличия, а ощутив в своих волосах пальцы, мужчина и сам подался навстречу. Он не понимал, почему все складывалось именно таким образом, но не смел отстраняться, растворяясь в ощущениях. Касания, что не стремились нанести вред, пугали, но были до того новы спустя столько времени и настолько приятны, что Кристоф молча соглашался на смерть во сне, но только бы Аша не выпускала его из своих теплых рук. [20 марта, 1263] — В тени дьявола

Геральт:
      Погреб, укрытый заколдованным древом, занялся алым пламенем. Сначала нехотя, осторожно, словно боясь гнева проклятья. А затем его кинжальные языки принялись беспощадно облизывать ствол дерева, плясать на позеленевшей меди петель и засовах.
Заколдованное древо зашумело, засвистело своими ветлами, но всё тщетно. Неповинное ни в чем, обреченное на подобную кончину, оно погибало: неотвратимо, мучительно, стеная от жаркого пламени. Крупные капли сока побежали по гладкому стволу, испаряясь со змеиным шипением.

[21 ноября, 1271] - По следу волка

Гарет:
      Хотел бы Гарет предотвратить все, что случилось здесь сегодня? Конечно. Чувствовал ли он свою вину за то, что все это случилось? Нет. Чувство вины было пустой тратой времени, которую он не мог себе позволить. Не здесь, не сейчас. Его еще ждет встреча с призраками прошлого, но здесь и сейчас у него есть более важные дела. Избежать еще большего кровопролития. Отомстить за тех, кто погиб сегодня и раньше. Закончить свою работу. И поехать дальше, словно этой ночи никогда и не было. Как и всегда. [18-19 ноября, 1269] — Пролетая над гнездом

Жизнь писателя в его книгах.
Имя, возраст, раса: Драматург, 21-23 года, человек.
О персонаже: Родился в семье потомственных медиков, и у него просто не было иного выбора, как поступить в Академию на медицинский факультет. Общительный и в меру открытый парень. Будучи рожденным в семье, где родители всегда заняты работой, он рос весьма самостоятельным мальчиком, рано научившимся читать и писать. Собственно, именно книги всегда являлись его лучшими друзьями, а истинно писательский дар побуждал уделять своей страсти каждую свободную от учебы минутку, за что, собственно, он и получил своё прозвище: “эй, ты, драматург!”. Учеба давалась ему легко, хоть особой страсти оной никогда не питал, куда больше интересовался трудами научными, мечтая о том, что после учебы непременно напишет несколько жизненно важных в медицине пособий.

Три метра проблем над уровнем учебы.

Имя, возраст, раса: Бедокур, 21-23 года, человек.
О персонаже: Ну что тут скажешь. Весельчак, весьма шумный и шутливый парень, не гнушающийся панибратства, выпивки и веселья. Добродушный и отзывчивый, никогда не впадающий в уныние, и всегда готовый ободрить ближнего. Его нельзя не знать, если вы когда-либо бывали в Оксенфурте, просто невозможно не столкнуться с ним на улице, если вы вообще бываете вне дома. Предпочитает слово делу, практику теории. Все нужно попробовать своими руками, а не изучать долго-долго, а потом пробовать. Гений во всем, что касается контрабанды запрещенного, а также попыток создать самогонный аппарат из говна и палок во время учебы. Среди всех стражников города известен как “Святой Лебеда — это опять он”!

У неё даже тараканы в голове породистые!
Имя, возраст, раса: Аристократка, 21-23 года, человек.
О персонаже: Юная аристократка, сбежавшая из своего дома, ради поступления в именитую академию. Она из тех, про кого говорят — огонь в ледяной упаковке. Внешне скромная, застенчивая девушка, которая при знакомстве раскрывается и оказывается очень живым, порывистым и романтичным созданием. Целеустремленная и внимательная к мелочам. Несмотря на природную мягкость, способна на решительные, и даже жесткие поступки. Прирожденный лидер, из-за чего нередко конфликтовала с Шани. С женщинами учтива и вежлива, с незнакомыми мужчинами сдержанна и даже излишне строга. Она единственная среди всех медиков, коя умеет держать в своих руках меч и очень жалеет о том, что не оказалась в рядах тех, кто помогал в битве при Бренне.

Малые знания — оковы.

Имя, возраст, раса: Умница, 21-23 года, человек. 
О персонаже: Старательная ученица и хороший медик. Она не видела своей жизни без академии и этой удивительной атмосферы тайных знаний. Неимоверно дружелюбная и преданная своему делу медичка, извечно терзаемая желанием помочь всем и вся вокруг, она нередко помогала в учебе однокурсникам, которые предпочитали веселье долгому зубрежу бесконечных конспектов и книг. Милая и общительная девушка, перекрывающаяся стеснительностью в отношении малознакомых ей людей, но всё же обладающая толикой любопытства, кое порой оказывается даже сильнее её стеснительности. Самая большая радость для коей — это оказаться полезной, помочь кому-либо.