- Поэтому мне все чаще кажется, что скоро я вообще разучусь держать меч в руках, - признался Сюэ Цюань. И тоже вздохнул. Такие тренировки ему тоже очень нравились, но воспоминания с ними были связаны не самые приятные. И пусть это было давно, перебить их до сих пор было нечем, так может, вот он, его шанс? - Да, я заинтересовался танцами еще когда учился в академии имени Чжугэ Ляна, там ведь учат всему понемногу. Мне очень понравилось, но потом... Возможность заниматься серьезно у меня появилась не сразу.
И о том, что после школы он на несколько лет просто исчез, тоже лучше не говорить, но если речь зайдет о дальнейшем образовании, легко будет сопоставить даты и заметить этот пробел. Рассказывать об этом периоде своей жизни Сюэ Цюаню сейчас совсем не хотелось, пусть Линь Линг и вызывал странное доверие и желание открыться перед ним даже еще сильнее.
- Потом я занимался в частной студии в Пекине. Я всегда больше интересовался нашими традиционными танцами, но старался изучать и самые известные международные, это очень интересно, - какими бы вкусными ни были блины, говорить о танцах ему было интереснее, и он пока отложил еду. Было заметно, но это увлечение очень много для него значит, что это большая и важная часть его жизни. - Здесь я тоже нашел хороших учителей, но здесь я могу изучать только западные танцы. Они мне нравятся, но я уже скучаю... Вам тоже это интересно? Если хотите, я могу дать вам визитки преподавателей, у которых я занимаюсь.
Представить Линь Линга танцующим что-то западное было сложно, но вдруг? Сюэ Цюаню слишком хотелось найти кого-нибудь, с кем можно было бы хотя бы обсуждать танцы, если не вместе ходить на тренировки, поэтому он просто не мог не предложить это.
- Нет, что вы, это я рискую надоесть вам, рассказывая о танцах! - Он рассмеялся и все-таки снова принялся за еду. - У меня остается не так много времени на тренировки, но даже если их нет, я стараюсь заниматься дома каждый день. И говорить об этом могу бесконечно.

- Мне уже захотелось, - сказал он, мягко и немного печально улыбнувшись. Чтобы принять это решение, ему пришлось переступить через болезненный опыт, но здесь ведь у него была новая жизнь, верно? - Но будет ли это удобно? Вам ведь нужно на работу с утра.
Линь Линг говорил, что ему не всегда нужно приходить на работу к восьми, но ведь состыковать их графики и без этого было непросто. Впрочем, им же и не нужно будет вместе тренироваться каждый день? У обоих много других дел и... Да нет, тренироваться вместе каждое утро было бы как раз здорово. Чего-то такого светлого, энергичного и повторяющегося Сюэ Цюаню как раз не хватало, несмотря на регулярные танцевальные тренировки.
Он успел забыть, что нужно успеть еще раз сменить повязки, но вспомнив вернулся к еде и доедал блины быстро, чтобы не задерживать нового знакомого - и чтобы и самому не опоздать, конечно. Время пролетело как-то незаметно, это впечатление только усиливалось из-за постоянного недопонимания и попыток подобрать правильную дистанцию, и хотя обостряющая восприятие мелодия давно стихла, казалось, что она звучит для них до сих пор.
- Живопись? Я в этом тоже немного разбираюсь, но никогда не мог создать ничего стоящего сам, я для этого слишком непоседлив, мне не хватает терпения, - признался Сюэ Цюань, которому хватало терпения на то, чтобы повторять одно и то же движение по полсотни раз за подход. - Здесь есть картины, написанные вашей рукой?
Он напрашивался посмотреть на картины, которые могли бы в других комнатах, Линь Линг с примерно таким же изяществом говорил о том, что хотел бы увидеть его выступление, поэтому Сюэ Цюань полагал, что пока все идет неплохо, раз уж они оба вдруг позабыли о долгих расшаркиваниях и просто говорили что думали. Но когда этот непонятный человек в следующий раз решит вдруг отстраниться?
Он доел блины, вымыл руки и снова доверил их своему новому знакомому, который очень бережно и как будто бы даже нежно наносил на них мазь. Наверное, это средство по какой-то причине нужно было наносить именно так медленно, Сюэ Цюань мало что понимал в таких вещах, поэтому это не казалось ему странным или неловким.
- О выступлениях я пока даже не задумывался, - признался он, наблюдая, как плавно чужие пальцы скользят по его коже. - Почти все популярные западные танцы парные, а я так и не смог найти себе партнершу. Так что пока мне остается только разучивать схемы и надеяться, что однажды мне повезет. Честно говоря, это очень непривычная мысль - что надо танцевать всегда вдвоем.

- Почему же? Семь утра - это не так уж и рано, все же в будни я освобождаюсь около полуночи или часа ночи, так что вполне успею отдохнуть, - ему в любом случае редко удавалось поспать дольше пяти-шести часов, даже если бы ему и хотелось спать дольше. - И я могу снова лечь спать после тренировки. Мой режим дня давно не поддается никакому разумному описанию, так что... Какая разница? Почему бы и не в семь?
Линь Линг выглядел очень радостным, когда они договорились о том, что смогут вместе тренироваться, так улыбался, что и Сюэ Цюань весь сиял вместе с ним. Может, именно тренировки помогут им лучше понимать друг друга?
- Надеюсь, мы будем успевать все, - музыки Сюэ Цюаню хотелось не меньше, чем движения. И увидеть написанные Линь Лингом картины тоже хотелось, да и вообще... Это знакомство так много могло дать им обоим, что было бы странно не хотеть всего и сразу.
Артефактор нанес мазь на одну руку и занялся другой, и эти неспешные прикосновения помогали расслабиться и все-таки не пытаться вот прямо сейчас же бежать во все стороны одновременно. Ему вообще очень нравилось, когда ласково прикасались именно к рукам, особенно к ладоням, но по-настоящему теплых и доверительных прикосновений в его жизни было немного. Обычно, правда, такие прикосновения имели совсем другой подтекст и были куда менее невинными. О том, что подтекст и сегодня как раз тот самый, он совсем не задумывался, ему это в принципе не приходило в голову.
- Я здесь чужой. Непонятный. Странный. Что удивительного в том, что им не хочется связываться с иностранцем? Партнеры должны слишком хорошо понимать друг друга, чтобы было легко решиться встать в пару с человек из совершенно другой культуры, - если бы он этого не понимал, его занятия были бы куда более печальными, но он понимал и надеялся, что однажды встретит достаточно смелую девушку. Преподаватели ведь нашлись, найдутся и ученицы, готовые учиться у тех же людей вместе с ним. - К тому же, многие действительно приходят парами. Новичков моего возраста тоже мало, танцам начинают учиться с самого детства, а мне уже двадцать пять. Это очень поздно. Но я все равно хочу попытаться. Я же просто не смогу жить без движения, понимаете?
Для него это было очень важно, он переживал из-за этого, даже когда просто рассказывал о своих сложностях. Сюэ Цюань даже не заметил, как сжал аккуратно накладывающие мазь пальцы.

- А как же вы? Или у вас есть еще запасы этой мази? - По закону подлости такие вещи обычно нужнее всего именно тогда, когда их нет, не хотелось бы, чтобы Линь Линг отдал ему мазь, а потом сам остался без возможности оказать себе помощь. - Огромное спасибо! Вы меня просто спасаете, если бы не ваше чудодейственное средство, я не смог бы сегодня выйти на работу, а хуже этого я мало что могу себе представить.
Это было чистой правдой: сейчас работа была его основным приоритетом, и он не мог позволить себе пропустить хотя бы один день, тем более - воскресенье, когда посетителей было гораздо больше, чем в будни. Заниматься делами ресторана, открывшегося в военное время, было в принципе непросто, а напряженные отношения в семье Чанг все усложняли еще больше. Но если бы он мог в свободное от работы время заниматься такими интересными вещами... Определенно, работалось бы ему после этого еще лучше!
- Познакомиться со мной хотят многие, но ведь танцы - это совсем другое. В танцах партнера надо чувствовать как себя самого, кто же решится попробовать такое с человеком, который мыслит совсем другими категориями? Западу сложно понять Восток, и это работает в обе стороны, к сожалению... - Познакомиться, рассмотреть поближе, как забавную зверушку, попробовать - на одну или на неделю хотели действительно многие, с такой внешностью и улыбкой он просто не мог не привлекать внимания. Но это ведь действительно было совсем другое, совсем не то взаимодействие, которого он искал. - Но я не теряю надежды. Может быть, я и сам ошибаюсь и переоцениваю собственные силы, но... Я буду очень жалеть, если не попытаюсь. Лучше попытаться и понять, что я не смогу справиться.
Если он действительно хочет жить в этой стране, ему многому нужно научиться. И обязательно нужно научиться понимать живущих здесь людей, но как поверить, что можешь научиться понимать и чувствовать их, если от разговора с соотечественником у тебя плавятся мозги и дым идет из ушей?
- Вряд ли тем, с кем вы общаетесь, нужно было полностью передавать контроль в ваши руки, хотя я уверен, что нашлись бы те, кому это понравилось бы, - Линь Линг был красивым мужчиной, наверняка многие женщины с радостью повисли бы на нем и взвалили бы на его плечи все свои проблемы, но он, к счастью, достаточно хорошо держал дистанцию, чтобы такого не происходило, это Сюэ Цюань понял быстро. - Вы слишком интересный человек, чтобы не нравиться. Насколько я успел научиться понимать британцев, их к вам должно тянуть просто с непреодолимой силой.
Это он произнес совсем как человек с Запада - он быстро учился и действительно хорошо понимал такие вещи. И еще очень хорошо видел, когда людей тянуло друг другу, но вот сегодня... Да, именно сегодня у него с этим проблемы. То есть он осознавал притяжение, но совсем не понимал его природы, и это непонимание могло ему очень дорого обойтись.
Сюэ Цюань улыбался и осторожно сжимал пальцы артефактора, ему было хорошо, и он не задумывался о том, как многого он на самом деле не замечает. Он слишком привык, что видит больше, чем другие, и не сомневался, что это всегда будет так работать, даже если и видел, что сегодня многое осталось непонятным. Он не понимал, насколько это непонятное на самом деле зацепило его, какую боль оно может ему причинить, и это тоже было очень опасной ошибкой.
- Ими я могу заниматься пока только дома. Иногда я еще выбираюсь в какой-нибудь парк, я люблю заниматься на свежем воздухе, но в моем саду это пока невозможно, он ужасно запущенный. Кроме клумбы с пионами там все выглядит просто ужасно, - признался он и все-таки отпустил руку Линь Линга. - Но однажды все будет по-другому.

Понять другого человека всегда сложно, но что делать, если не можешь понять самого себя? Сейчас Сюэ Цюань не мог об этом задумываться, но ведь рано или поздно он задастся вопросом: зачем ему вообще понадобилось пытаться понять этого человека, почему ему не все равно, почему его так задевали эти их маленькие размолвки? Неужели только из-за того, что он с первых же минут их знакомства смотрел на него вот так спокойно, улыбался и говорил с ним как с равным хотя почти сразу понял, кто он такой? Понял и, видимо, понял и многое другое, но если задуматься... Он ведь так много не знал. И кто знает, смог ли бы понять, если бы узнал?
- Без доверия любое общение в тягость, но... Доверие - это ведь самое сложное, - Сюэ Цюаню казалось, что сейчас он может сказать это вот так, практически признаться, что этому он так толком и не научился. Попробовать довериться. - И оно бывает таким разным. Позволить руководить и позволить буквально управлять движениями... Это все же очень разные ощущения. Я очень не привык, что направлять могут меня, я всегда боялся оказаться беспомощным, в таком состоянии, что другому человеку придется решать за меня и... Спасибо вам. Сегодня я полностью зависел от вас, но вы не сделали ничего неприятного, вы так... Бережно заботились обо мне. Я не знаю, как отблагодарить вас за это.
Довериться чужим рукам вот так, как это произошло этим странным утром, было даже сложнее, чем он сейчас готов был признать перед самим собой и тем более перед Линь Лингом. Но что он еще мог сказать? Он и так открылся намного сильнее, чем ожидал, чем думал что способен открыться.
- Я действительно так считаю, - продолжал он, не замечая, собеседника смутили его слова о том, что тот непременно должен был нравиться людям. - Я не могу себе представить, чтобы вы кому-то могли не нравиться. В вас для этого слишком много солнца.
Со стороны это звучало, наверное, ужасно, но Сюэ Цюань совсем этого не понимал, он был во власти эмоций и говорил о том, что чувствовал в это мгновение. От этого его улыбка казалась немного шальной, а сам он снова весь светился.
- Нет, ни на один танцевальный вечер на свежем воздухе мне пока попасть не удалось, они обычно бывают по пятницам и выходным, а у меня у меня свободен только вечер понедельника, - он очень хотел бы попасть на такой танцевальный вечер, но это пока было невозможно, и приходилось изобретать другие развлечения. - Но я люблю танцевать под открытым небом, видят меня при этом другие или нет - какая разница? Мне просто хочется большей свободы, мне тяжело круглые сутки находиться в четырех стенах, а мой сад... Боюсь, я и за год с ним не управлюсь. Поэтому приходится искать тихие парки. Когда-нибудь... Когда-нибудь я превращу свой сад во что-то более благоообразное, и там тоже будет пруд. Как у вас. И тогда я попрошу у вас пару карпов, чтобы они вывели мальков и заселили весь пруд. Это... Я же могу обратиться к вам с такой просьбой?

- У меня... Есть высшее образование, но на самом деле я гораздо больше ценю знания, полученные от моего наставника. Этот человек очень многое изменил в моей жизни. Думаю, если бы не он, я бы не добился и малой части того, что есть сейчас. Но все-таки это совсем другое доверие, - было важно сказать, что он понимает, что это такое, но... Рассказывать об этих годах по-прежнему не хотелось. Даже не то что не хотелось - по-прежнему не стоило.
- Вы не представляете, насколько мне было страшно, - с грустной и немного виноватой улыбкой признался Сюэ Цюань. - Я всегда справлялся с такими вещами сам. Привык быть один. Может показаться, что рядом со мной всегда много людей, но они все чужие, и... И я не привык полагаться на кого-то, кроме себя, и... И... Честно говоря, я сам не знаю, как и почему я решился прийти к вам. Просто пришел - и все.
Чем Линь Линг мог бы заслужить это? Наверное, действительно тем, что не смотрел свысока, что не позволял слишком низко кланяться и улыбался по-настоящему. Стоило ли говорить об этом вслух? Едва ли, это могло породить только еще большую неловкость, а разговор и без того был своеобразным.
- Противоположная? Я не уверен... - Сюэ Цюань покачал головой и вздохнул. - Я рос в приемной семье охотников на нечисть, вы, наверное, слышали о семье Лю? Это очень строгие люди, жесткие, порицающие малейшее проявление слабости. Меня с детства учили полагаться только на себя, и... И это меня и спасло.
Да уж, во всем можно найти свои плюсы, если хорошо искать. Вот только как рассказать историю так, чтобы выкинуть из повествования половину событий, причем сделать это как можно незаметнее?
- Мой наставник... Тоже не учил меня доверию. Наоборот, он при каждом удобном случае напоминал, что верить нельзя никому. Даже ему. - Сюэ Цюань прикусил нижнюю губу и какое-то время молчал, обдумывая и заново переживая эти воспоминания. - Если бы в академии я учился бы на другом факультете, боюсь, я превратился бы во что-то совсем странное, но меня спасло то, что тех, кто учится под знаком хризантемы, все же учат понимать людей, и что эти знания достаточно крепко засели в моей памяти, чтобы я смог их использовать впоследствии. Потом... Мне все равно слишком многому пришлось учиться заново, когда отец позвал меня жить в свой дом. Я тогда думал... Нет, правильнее сказать верил, что мне многое просто не нужно. Что я не понимаю и не пойму многие чувства, доступные другим людям, ведь самым сильным моим чувством была зависть. Разве мог я поверить тогда, что я способен на что-то более... Более...
К такой исповеди он не был готов, но после того, как ему так открылся Линь Линг, он просто не мог молчать. Мало того, что он совсем не верил в его бесчувственность, он еще и видел хорошо знакомые грабли, на которые тот мог в любой момент наступить. Знал бы он, он как раз на них наступить и собирается...
- А потом я встретил девушку. И вдруг оказалось, что я умею заботиться о ней, что я не настолько безнадежен, как мне казалось, что я умею чувствовать, что... Если бы я хотя бы догадывался об этом, вернее... Если бы я так не старался убедить себя в обратном, потом не было бы так больно. Но я пытался все отрицать до последнего. Называл свои чувства чем угодно, но только не тем, чем они являлись. И когда все закончилось... - За пределами семьи Чанг многим было известно, что он со скандалом разорвал выгодную помолвку и отказался от брака с чистокровной девушкой, но об истинных причинах этого было известно очень и очень немногим, и Сюэ Цюань не был уверен, что имеет право назвать их сейчас. - Было очень тяжело, но это все неважно, важно... Что чувствовать умеет каждый. Совсем бесчувственных людей не бывает, а доверять... Рано или поздно захочется.
Едва ли он имел право давать такие советы, да еще и старшему, но сказанное Линь Лингом слишком остро отозвалось и напомнило о слишком больном. Пусть уж он лучше разозлится, но... Ну да, если он разозлится, это тоже будет хорошей иллюстрацией того, что бесчувственным его назвать никак нельзя.
Теперь все это нужно было как-то пережить. Снова найти некое подобие равновесия, вернуть прежнюю улыбку, но... Как теперь говорить о легком и светлом, когда все внутри так болит? Сюэ Цюань и сам не заметил, как взял Линь Линга за обе руки и осторожно сжал пальцы.
- Нет, я хотел бы... Действительно хотел бы сам. Это моя давняя беда, я знаю, что не стоит пытаться все делать самому, но я до сих пор чувствую себя обделенным. В моей жизни так многого не было, что мне все хочется попробовать, а еще... Просто хочу знать, что я это могу. Что я могу сам сделать свой сад таким, как мне захочется. Что я могу сам решать хотя бы это, - от этого признания он почувствовал себя так, словно с него содрали кожу, но ведь это все было правдой, все эти его попытки успеть везде и сразу были порождены именно этим. И он все еще не понимал, как жить иначе.

Линь Лингу было плохо от его слов. Он причинил ему боль, желая помочь, но иногда без этого обойтись невозможно. Сам он не понимал этого, но... Он настолько же хорошо видел и понимал боль этого человека, насколько плохо понимал любые проявления тепла с его стороны. Он замечал их, да, чувствовал, но понять не мог. А вот боль была более чем понятной. И еще он все еще слишком хорошо помнил это состояние, когда уже готов чувствовать, но еще не осознаешь этого, и видел это в своем новом знакомом. И боялся за него. Но это ведь был тот случай, когда помочь ему мог только он сам. От некоторых вещей невозможно спасти.
- Потому что мы люди, - и потому что людям свойственно ошибаться? Да, наверное, так. Или нет. Может быть, доверие - это счастье, а он один считает его ошибкой. Но ведь рано или поздно все равно захочется снова... - Это... Я не знаю, как объяснить лучше. Но людям хочется кому-то верить, и это, наверное, даже хорошо...
Наверное. Рассудком он это более или менее понимал, но его сердце это все еще не приняло, в нем было слишком много страха и горечи. Но доверять оно все равно хотело, и разве он мог с этим что-то сделать?
Он не знал, что говорить, есть ли слова, которые могут помочь сейчас, он боялся - теперь уже не за себя - и хотел хоть как-нибудь помочь, но разве можно по-настоящему помочь другому человеку, когда тот сам не понимает что чувствует? Что он мог бы сделать? Не мешать?
- Никогда не закрывайте глаза на свои чувства, это самая большая ошибка, какую только можно сделать, - разве имел он право давать такие советы? Он, так от души наступивший на эти грабли? Он, из-за этой самой ошибки чуть не наложивший на себя руки? Несмотря ни на что, он хотел сказать еще... Но вдруг все оборвалось. Время! Время, о котором он совсем позабыл! - Я... Я не...
Сюэ Цюань вскочил на ноги и бросился в гостиную за гуцинем и флейтой, кое-как затолкал их в футляры и вернулся на кухню - все еще перепуганный, больной, весь взъерошенный.
- Да, камин будет лучше, спасибо, я... Завтра в семь? -За что пытался извиниться Линь Линг? Неужели за долгий разговор? - Я пойду. Спасибо... За все.