[nick]Мэг Мастерс[/nick][status]I'm a wanderer in the dark[/status][icon]http://s9.uploads.ru/xNsvJ.gif[/icon][sign]Here's no light, not even a spark and the darkness got a grip on my heart…
You will never realize what darkness lies inside my mind…
[/sign]Это было странно… Мэг никогда не задумывалась над своей жизнью, над своим существованием. Все долгие годы – быть может, и века – время для нее давно потеряло всякий смысл, и Мастерс перестала считать и хоть как-то думать об уносящихся прочь земных годах – она жила в Аду, считалась лучшей ученицей Аластора, выполняла приказы своего «учителя», Лилит, а затем и Люцифера, имея в арсенале один небольшой нож и парочку Адских псов, с удовольствием предавалась тому, что у нее получалось лучше всего – пыткам неугодных высшим демонам людишек и существ, и была вполне довольна таким течением событий. Теперь же…
Теперь же все изменилось – она проводит вечера со свихнувшимся ангелом, сама раз за разом желая разделить с ним вечерние и ночные часы одиночества, катается на черной импале братьев Винчестеров, которых до этих дней она, как и любой другой хоть сколько-нибудь здравомыслящий демон, избегала, и все время посвящает борьбе с высшими тварями – левиафанами, возомнившими себя способными противостоять братьям и всему человечеству.
Спроси ее кто, какая жизнь – прошлая или настоящая – ей нравится больше, Мэг, конечно же, безоговорочно сослалась бы на тоску по былым денькам, когда она могла развлекаться вдоволь и не бояться ни Кроули, ни скорой смерти от руки Дина, ни… потерять такие вот вечера наедине с ее единорогом. Да, последнего Мэг сейчас боялась больше всего, и в этом, пожалуй, и была проблема – сама себе она могла признаться в том, что нынешняя ее жизнь нравится ей куда больше, чем долгие годы, проведенные в попытках достичь совершенства в пытках, вечная борьба с охотниками за свое место под солнцем, выполнение мелких никому не нужных приказов Аластора и Лилит, и многого другого, что обычно сопровождало повседневную жизнь простого демона…
Ей нравились часы, проведенные в дурдоме у койки Кастиэля – когда, казалось, минуты тянулись вечность и хотелось выть от скуки, и она, закрываясь в палате с ангелом и закидывая ноги на его кровать, то и дело листала многочисленные глянцевые журналы, как один похожие друг на друга. Ей нравилось время реабилитации – когда пришедший в сознание ангелок, потерянный и, казалось, ничего не соображающий, просто развлекал ее беседами, напрочь забыв, что она демон, а значит, враг. Ей нравилось время после больницы – когда Кастиэль, излечившийся, но еще долгое время сохранявший какую-то особенную детскую непосредственность, проводил время за любованием пчел и ему, казалось, нравилось ее общество, нравились их беседы. Она помнит, как ревностно смотрел на нее Дин, когда Кас, отлучаясь от команды, то и дело звонил ей, чтобы поговорить и узнать координаты – ей, а не ему, своему другу. Ей нравилось все, что происходило в ее жизни в последние месяцы, и, пожалуй, она не готова была так просто отказаться от этого….
Впрочем, Кастиэль, одной фразой вернувший ее на грешную землю, был совершенно прав.
– Возможно, времени научить меня веселиться по-твоему у тебя уже не будет.
Да, возможно у нее уже не будет времени… Не будет времени ни на что. Она знала, во что ввязывалась, соглашаясь на временное сотрудничество с братьями Винчестерами. Знала, что те никогда не научатся целиком и полностью доверять ей, как, должно быть, не научится ей безоговорочно верить и Кастиэль. Мэг понимала, что, стоит им закончить эту миссию по спасению человечества от злых и страшных левиафанов, как следующей жертвой Сэма, Дина, а, может, и самого Кастиэля станет она. Понимала, но слова Каса все же смогли задеть ее, больно резанув в самое сердце.
– Ты прав, – она вмиг посерьезнела, казалось, демон и не веселилась еще мгновение назад, и внимательно посмотрела на Кастиэля, – времени у меня может и не быть больше. Сколько его у меня? День, два, три, может, неделя? Пока наши братцы-кролики не разработают новую убийственную стратегию и не замочат-таки левиафанов. И сколько времени у меня будет после этого? Пять минут или десть, чтобы скрыться, пока Сэм или Дин не решат избавиться от неугодного союзника? –Мэг навалилась на стол, придвигаясь ближе к Кастиэлю. Она злилась, и скрыть это никак не получалось – нет, она не собиралась кричать на ангела, понимая, что в этом нет никакого смысла, но нотки злости, так и слышимые в ее голосе, скрыть ей все же не удалось, и теперь она смотрела на него, придвинувшись почти вплотную, и, стараясь успокоиться, все же поинтересовалась: – Или эта честь выпадет лично тебе, К-л-а-р-е-н-с? – с нажимом выделив последнее слово.
Мэг не знает, хочет ли узнать ответ на этот вопрос, хочет ли понять, сможет ли он убить ее – впрочем, она взрослая девочка, демон, и эти сомнения лишь притворство перед самой собой – Мастерс понимает, что они враги и на этот вопрос не может быть двух ответов. Но все же так отчаянно хочется поверить, что это возможно…
Женщина отстраняется, откидывается на спинку стула и, стараясь отвлечься и хоть как-то успокоиться, потягивается, почти безразлично говоря:
– Впрочем, это все неважно, не так ли, Кларенс? Я пришла для того, чтобы развлечься, а не говорить о братьях, – в ее ладонь вновь ложится бутылка, Мэг делает глоток горьковатого напитка и отставляет бутылку, довольно наблюдая, как Кастиэль в свою очередь берет свое пиво. Она знает, что он не жалует пиво, не понимая пристрастие к нему Винчестеров, но даже эта попытка Каса стать более земным, человечным –порочным – умиляет ее, и она, закидывая руки за голову, вновь смеется, обращаясь к ангелу:
– Вот видишь, дорогой, не так уж и сложно – пара глотков, чуть больше веселья, улыбка в конце концов – ты же умеешь улыбаться, ангелочек? Хотя… Развлекаться можно по-разному, конечно, Кларенс, – она игриво ведет бровью – это лишь игра, Мэг понимает, что он, ангел, вряд ли подвержен земным порокам и желаниям, вряд ли способен к вожделению, да и к тому же она демон, и Кас вряд ли стал бы связываться с врагом. – Вот свидание, к примеру – чем не повод развлечься? Впрочем… – она отводит взгляд, не зная, что ответить на его вопрос. Она не хочет отвечать, но понимает, что Кастиэль ждет ответа, что он смог открыться ей, пусть и прозвучало это весьма странно, но все же…
– Сейчас, в данный момент, мне кажется истиной то, что у нас свидание. Мне бы просто хотелось в это верить.
Было странным слышать подобное от Кастиэля. От ангела, говорящего такие желанные сейчас слова с вполне обыденным и невозмутимым видом, будто они обсуждают прекрасную погоду за дверью этого дурацкого номера, будто их разговор не зашел в то русло, в которое никогда не должна был заходить беседа ангела и демона, будто они не стоят сейчас на грани чего-то доселе неведомого и любое слово не может уничтожить их обоих…
– Ты… – начала было Мэг, все же найдя в себе силы ответить, но замялась, непривычно для самой себя чувствуя некую неловкость, уже давно не присущую демонице. – Ты прав, это похоже на свидание, на обычное свидание двух людей, которые нравятся друг другу, которые проявляют симпатию и чувствую неловкость в присутствии друг друга. Обычное свидание, – повторила Мэг, наконец взглянув на Кастиэля. – Скорее первое свидание… И я не стану скрывать, что мне тоже хотелось бы в это верить и что мне это нравится, – она опять подалась вперед, почти вплотную приблизившись к ангелу, и, вновь игриво поведя бровью, проговорила: – Правда, не находишь странным, что первый поцелуй у нас был задолго до свидания. Ты же помнишь его, Кларенс?
