Болезненное прошлое и ревущее от ненависти настоящее сестер уже-не-Блэк вернулось в Англию.
Беллатрикс узнала об этом скорее случайно, услышала диалог, мелькнувший между коллегами в Министерстве, и поначалу даже не поверила, совершенно не способная принять наглость женщины, которую она когда-то ласково называла Медой и которой она доверяла так невероятно сильно.
Но правда была простой: Андромеда Тонкс появилась в родном городе, окруженная шлейфом бьющей в традиции грязи и одурманивающая отдушкой предательства. Вокруг ног её вилась маленькая дочь, по правую руку стоял супруг. Худшего варианта ситуация не предполагала.
Белла скрипела зубами, впиваясь острым потемневшим взглядом в профиль, так болезненно похожий на её собственный. Андромеда из всех троих сестер являла собой то, что принято было назвать "цветением". Жизнь женщины, подобно гибкой змее впившейся в семью клыками неблагодарности, сложилась непозволительно хорошо, словно в насмешку Беллатрикс и Нарциссе.
Мол,поглядите, милые, вы такие сильные и преданные, но по-своему несчастные, а вот у меня все хорошо.
Мадам Лестрейндж хотелось, до зуда в кончиках пальцев, чтобы эта благая улыбочка с губ сестры стерлась раз и навсегда. А ещё лучше - изломалась в вечную гримасу страдания. Чтобы всю её истерло скорбью, искромсало точеное лицо осколками сердца, вымарало блестящую темноту глаз да волос утратами. Беллатрикс хотелось для Андромеды судьбы хуже десяти тысяч пыточных подряд. Тех самых пыточных, что выходили у неё с особым лоском и изрывающей сознание отточенностью.

Но Белла была достаточно умной, чтобы позволить своей ненависти копиться, наливаться соком, чтобы расплескаться попозже, убивая все живое, оказавшееся слишком близко.
Поэтому она не стала вываливать на Нарциссу вести в ту самую минуту, что они увиделись. Безусловно, хотелось поначалу принести сестре подарок в виде головы нерадивой сестрицы в комплекте с её мерзким супругом и испорченной дочерью.
Но Беллатрикс сдержалась.
Нет, тут нужно было смаковать момент, тщательно продумывать с младшей сестрой план превращения счастья Меды в руины и пепел, что до конца жизни будет  хлопьями забиваться в рот, заставляя задыхаться. Так что Беллатрикс воспользовалась приемом в честь дня рождения сестры.  Назначила Цисс встречу, ласково - так елейно ласково, что иные остерегались (в спину Беллы почти всю её жизнь летели камни обвинений в излишней суровости и жестокости, а подобная характеристика почти не сочеталась с ласковостью), - попросив сестру об исключительной уединенности их беседы.

В ту же ночь она с особым удовольствием пытала какую-то грязнокровку, воспаленное адреналином сознание расчетливо использовало полумрак в свою пользу: до последнего вздоха жертва представала перед Беллой родной сестрой, заслужившей куда больше.

***

Франция встретила Беллатрикс приятной прохладой не столь широкой известности. Было что-то несомненно приятное в том, что по улице можно было спокойно прогуляться, не столкнувшись с кем-то, кто желал поздороваться или, что куда страшнее, поговорить о положении дел нынешнего дня.
До квартиры мадам Малфой она добралась быстро, сократив дорогу через Люксембургский сад. Защитные чары встретили гостью едва ощутимым гудением, но пропустили её до самой двери, признав родство с хозяйкой квартиры. Белла внимательно вгляделась в навешанную сетку заклинаний, со специфическим удовольствием боевика подмечая, что следующим по степени надежности был, разве что, Фиделиус.
Открыл ей эльф, немедленно поджавший уши при виде гостьи. Лестрейндж не отличалась особой внимательностью к слугам, от того совсем не помнила, как зовут это вечно испуганное и раболепчущее существо, пятившееся сейчас в глубь квартиры.

- Госпожа, к вам пришла гостья, леди Лестрейндж, - отчитывается домовик и учтиво кланяется.

Белла тем временем ловко счищает со своей обуви уличную пыль вперемешку с грязью, затрачивая на это всего один ленивый пас палочкой, затем позволяет эльфу забрать свою уличную мантию. Когда перед нею появляется Нарцисса, Беллатрикс уже полностью готова к вежливому приветствию. Объятиям старшая из сестер Блэк так и не научилась, закутавшись в холод вежливости, как в самую дорогую и притягательную вуаль.

- Привет, Нарцисса, - и все же нежность лучиками искрится во взгляде, залегает крошечными морщинками в уголках глаз. - Мне хотелось сообщить тебе скорее, но лишние уши могли нам помешать, - Белла решает не тянуть гиппогрифа за хвост, тем более тащить ношу этих идей в одиночку ей стало тяжеловато. - Не исключаю, дорогая, что ты слышала, но дело вот в чем, - Лестрейндж требуется глубоких вдох, прежде чем новость сорвется ядовитым дротиком с её губ. В противном случае она рискует задохнуться. - Андромеда, - почти плюется, исторгает из себя это имя, успевшее стать чужеродным и оскорбительным, будто на неё наложили заклинание поедания слизней. В этих девяти буквах истории и боли их совместной больше, чем в какой-нибудь толстенной книге по Темным искусствам. - Она вернулась в Лондон. Не одна. С ней этот плевок в родительскую любовь - этот bâtard Тонкс. И ребенок, - Лестрейндж не может не замереть в своем рассказе именно на этой ноте.

Потому что дети для двух сестер Блэк были большой проблемой, раной, что активно посыпалась солью вперемешку с песком на каждом приеме у родителей. Пока Нарцисса не опускала рук, Беллатрикс уже успела капитулировать и отложить рождение наследника на необозримое "когда война закончится", потому что даже воинственная и сильная Белла не смогла до конца пережить тот выкидыш. И в это же самое время Андромеда запятнала историю магической Британии очередным грязнокровным плодом порочащего союза. Белла не была уверена на счет младшей сестры, но у неё самой было множество вопросов к Судьбе, в основном сводившимся к словосочетаниям, совсем не приличных для дам.

- Она успела родить, Цисс. Девочку. Из того, что мне удалось узнать, её назвали Нимфадорой. Из того что получилось увидеть - она бесконечно счастлива, вся трещит от удовольствия. Обнаглела настолько, что пытается даже устроиться на работу в приличное место. И этот её недочеловек тоже, посягает на пост в Министерстве. - презрение перемежается ненавистью, переплетается в причудливый узор, бликует полутонами в рассказе Беллы. Она не пытается выбирать выражений. Зачем? Сестра, пожалуй, единственная, кто разделит с нею эти чувства. - Нельзя допустить "долго и счастливо" для них, Нарцисса. Андромеда выбрала жизнь среди грязи, подписала негласный договор на свое утопление в этом болоте. И раз ей хватило неразумности вернуться, не менее глупо будет этим не воспользоваться. Не кажется ли тебе, что нам пора навестить племяшку? - Белла улыбается, и по губам её скользит хищность и предостережение, вся она сейчас, словно тигрица почуявшая кровь скорой добычи.

Отредактировано Bellatrix Lestrange (10.12.2019 23:17:55)