Lín Ling | Линь Линг
Liu HaiKuan
☆ Дата рождения: 03.08.1949 | ☆ Образование: 1956-1966 - Магическая академия имени Чжугэ Ляна (Орхидея), 1966-1968 - обучение в Школе Юнксу, 1968-1970 - изучал историю магию и искусство создания артефактов в частной академии в Шанхае, 1970-1972 - изучение искусства магической музыки и зачарования музыкальных инструментов с частным наставником, 1972-1974 - изучение особенностей защитных и боевых артефактов и талисманов с частными наставниками. |
Родственные связи
Линь Минж (1920 г.р.) - дядя, старший наставник в частной Школе Юнксу
Линь Танзин (♰1955) - отец, охотник на нечисть
Линь Сюин (♰1955) - мать, охотник на нечисть
Линь Юшенг (1954 г.р.) - брат, младший наставник в частной Школе ЮнксуКраткая информация о персонажеЛинь Линг - старший сын чистокровных волшебников-охотников на нечисть, которые погибли в 1955 году от обвала в горах вскоре после рождения его младшего брата, Линь Юшенга. Воспитанием мальчиков занимался дядя, Линь Минж, бывший преподаватель Академии магии имени Чжугэ Ляна, впоследствии принявший от своего отца пост Наставника в частной Школе Юнксу.
Линг и Юшенг воспитывались при школе, позже оба закончили полный курс в Академии Чжугэ Ляна (Линг учился на факультете Орхидеи, Юшенг - Хризантемы). По возвращении домой Юшенг закончил обучение у дяди, позже отправился совершенствовать знания в другие частные школы, куда мог получить рекомендации.
Линг всегда интересовался природой магии, ее изучению посвятил много времени, научившись не только традиционным магическим приемам, но и работе с более сложными техниками. Он много занимался артефакторикой, развивая знания и таланты, заложенные еще в школе (в 1977 году защитил аналог международной 5-й категории, до этого 1-ю получил после окончания Орхидеи в 1966, 2-ю в 1968 после обучения в Юнксу, третью защищал в Шанхае в 1970, четвертую в 1974 после работы над боевыми артефактами и талисманами); помимо традиционной работы артефактора применяет и изучает исторические методики работы с печатями и графическими заклинаниями. Играет на волшебной флейте, с помощью которой также может творить чары.
С 1968 по 1974 года путешествовал по стране, обучаясь у разных наставников (в основном изучал разные аспекты артефакторики (в том числе боевой), исторических заклинаний и владения волшебными музыкальными инструментами), в 1974 году вернулся в Школу Юнксу, где два года был помощником дяди и младшим наставником. В 1976 году из подобного путешествия с обучением вернулся Юшенг и сменил брата.
1976-1977 годы провел в дороге, решив изучить не только Китай, но и другие страны. Путь ему показывал лично изготовленный артефакт - карта, которая указывала лучший маршрут к случайно выбранной по запросу точке (так, карта показывает не просто города, а подходящие места для различных запросов). В дороге он изучал различные техники, знакомился с интересными людьми, выполнял работы мага-наемника, и в 1978 году оказался в Магической Британии, где устроился работать в Институт артефакторики в Лондоне, подтвердив полученные ранее категории на международном уровне.
Линг постоянно поддерживает связь с домом, он знает, что Юшенг стал искусным каллиграфом и недавно защитил вторую категорию артефакторики (так как в Академии он учился на другом факультете, получение категорий у Юшенга идет медленнее, чем у Линга).
Линг прекрасно владеет мечом (имя меча - Шоюэ) - и как оружием, и как средством полета. С детства интересуется стихосложением, живописью и музыкой, в совершенстве знает английский и японский языки. Для работы с талисманами изучал магическую каллиграфию, но не столь углубленно, как его брат.
Долгое обучение в разных частных школах и постоянные переезды не давали возможности создать достойную семью (впрочем, Линг пока и не встретил человека, с которым хотел бы по-настоящему долгих отношений). Дядя до сих пор пытается вразумить старшего из братьев Линь, но тот лишь почтительно кивает, полагая, что в этом вопросе спешить не следует.
Приехав в Магическую Британию, оказался в центре войны, что очень печалит Линь Линга - несмотря на то, что он умеет постоять за себя и защитить близких, война как таковая для него чужда, она лишь мешает развитию. Однако делать поспешные выводы он не хочет - эта страна для него чужая, и он не имеет права рассуждать о том, что для ее жителей действительно лучше.
В апреле 1979 года познакомился с приехавшим в Лондон Сюэ Цюанем, дружба довольно быстро переросла в более сильные чувства. 13 мая 1979 года Сюэ Цюань стал официальным - по традициям Юнксу - спутником жизни Линь Линга, они разделили лобную ленту.
Артефакты
Волшебная флейта, зачарованная карта (см. краткую информацию), множество собственноручно изготовленных талисманов на все случаи жизни, зачарованный меч Шоюэ, заколка с наложенными щитовыми чарами (наложил уже в Лондоне для защиты от традиционной для этих мест магии, выставляет Протего Максима и дает звуковой сигнал, позволяющий отреагировать на незамеченную опасность), лобная лента, позволяющая проходить в тайники Юнксу), сквозное зеркало для связи с братом, мешочек Цянькунь.Имущество
Дом в пригороде Лондона - сначала снимал, позже выкупил и оборудовал в китайском стиле, на заднем дворе пруд с карпами.
Умения и способности
Магические
Талантливый артефактор (по международным стандартам - 5 категория); играет на волшебной флейте; владеет зачарованным мечом; обучался магической каллиграфии. Хорош в различных защитных техниках, меньше занимался атакующими. Умеет трансгрессировать.
[12-13.05.1979] Оставь свой дом на краю Вселенной - начал учиться играть на волшебном гуцинеНемагические
Хорошая физическая подготовка, владеет мечом; знает английский и японский языки, а также разбирает разные диалекты китайского; разбирается в стихосложении, живописи, музыке, хорошо играет на флейте, гитаре и фортепиано; очень хорошая память, позволяющая запомнить множество правил Юнксу.
Дополнительно:
Соблюдая традиции Школы Юнксу, предпочитает ходить в традиционных одеяниях, из-за чего сильно привлекает внимание на улицах даже среди волшебников, предпочитающих костюмам мантии. - до 13.05.1979
[12-13.05.1979] Оставь свой дом на краю Вселенной - в игре сменил стиль (подстригся, снял лобную ленту и переоделся в обычную одежду)
Любит наблюдать за рассветами и закатами, сидя у себя в саду.
Очень много читает, ведет дневники, куда выписывает цитаты.
Любит играть на музыкальных инструментах, неплохо поет, хотя этому не учился “как следует”, но редко делает это на людях.
Связь с вами голубиная почта
Как вы о нас узнали? духи нашептали
Элиас восхищенно ахнул, когда собранные до этого волосы девушки вырвались на свободу – она была красива, очень красива, но эта отдельная стихия, этот темный водопад завораживал, казалось, каждая прядь – живая. Он помог собрать шпильки и рассмеялся, услышав такие знакомые слухи о капитане и лучшем друге.
- Эммерик действительно сын вейлы, - кивнул он. – Только никаких сил матери он, конечно же, не унаследовал, это попросту невозможно. Но женщины и правда от него без ума.
Правда, Тиммермансу почему-то очень не хотелось, чтобы и Рамона стала одной из тех сотен восхищенно заглядывающих в рот Эммерику девиц, она казалась ему слишком умной для этого, ее хотелось беречь от тех глупостей, которые они могли натворить. С этой женщиной хотелось разговаривать, ею хотелось любоваться, а еще очень хотелось окунуть руки в ее волосы – как в экзотический источник.
- Увидишь сама, это и правда куда лучше, чем колдография, - он вспомнил некоторые избранные шедевры и себя самого на них и только порадовался, что Рамона эти карточки пока не видела.
А потом Рамона стала рассказывать о городе – и о себе. Ее голос изменился, и Элиасу уже совсем не было весело – в кухне, все еще светлой и яркой, повисло напряжение, как будто сгущались тучи перед грозой.
Ритуалист. Вот оно что. Магия, настоящая и самая глубинная, доступная далеко не всем – и по силам далеко не всем, нужно быть очень смелым человеком, чтобы углубляться в это невообразимое прошлое. И есть ли народ, где это было бы опаснее, чем то, о чем говорила Рамона? Не то чтобы Тиммерманс был прилежным студентом на истории магии, но все то, что он – совершенно не углубляясь – знал об ацтеках, заставляло смотреть на нее с удивлением, изрядно смешанным с восхищением. Не каждый решится раскапывать такие глубины.
История показалась бы невероятной очень и очень многим. Сколько их было – тех, кто, увидев эти ужасные шрамы, решил бы, что девушка выдумала страшилку только для того, чтобы выглядеть романтической героиней в чужих глазах, что она действительно то ли обманщица, то ли сумасшедшая… Но Элиас и сам не раз сталкивался с такой оценкой себя и своей деятельности, ему много раз говорили, что тех созданий, с которыми он имел дело, просто не существует. А ведь они материальны – и этим опасны совсем иначе, чем то, о чем рассказывала Рамона, рассказывала так решительно, ничего не приукрашивая.
- Ты бы простила себя, если бы тогда остановилась, струсила, не сделала последний шаг, который кроме боли и страха принес знания? – он подошел к ней, обнял и застегнул платье, а потом погладил девушку по спине. В этом не было ни нежелания касаться изуродованной кожи, ни любопытства, ни так знакомого желания прикоснуться к прекрасной женщине, только признание того, что она рассказала, уважение – и за то, что не промолчала, и за то, что занималась тем, что привело к этим шрамам. Шрамы украшают воина – а она теперь казалась ему воительницей от магии, и совсем не важно, что не шпага была ее оружием. – Если ты позволишь, я постараюсь помочь. Не буду ничего обещать, это было бы глупо, но если эта тварь уже в этом мире, значит, с ней можно бороться. Против духов и исключительно потусторонних сущностей, боюсь, я бессилен – я ведь не такой сильный волшебник, - но что-то сделать смогу.
Он был уверен, что сможет. Не обязательно победить – о нет, такое он бы не стал обещать, да и победить такую тварь сможет только сама Рамона, но помочь, что-то сделать – да, это ему по силам. Возможно, это будет самое сильное чудовище из тех, с кем ему приходилось встречаться, возможно, оно просто будет иным.
А потом он все-таки не выдержал и перекинул ее волосы на спину, окунул в них пальцы, наслаждаясь этим ощущением и появившимся на языке привкусом горького шоколада.
- Так скажи, могла бы ли ты жить без риска, без грани? – ему почему-то казалось, что Рамона в этом похожа на него самого, что она тоже не смогла бы прожить скучную жизнь, не пытаться сознательно или нет подвергаться опасности, заглядывать в Бездну. – Хотела бы жить, не пытаясь заглянуть за пределы своих возможностей?
Он все еще обнимал ее и очень серьезно смотрел в глаза, понимая, что мог ведь и неправильно почувствовать эту женщину, мог и ошибиться – и от этого становилось горько. Было ли ему страшно? Конечно. Не боятся только полные идиоты. Но это был не тот страх, который заставляет бежать без оглядки, а конструктивный, дающий силы защищаться и быть более внимательным. А помимо этого – он все-таки был мужчиной, а какой мужчина согласится прятаться, если прекрасная дама говорит о грозящей ей опасности?
Отредактировано Lín Ling (22.04.2020 21:22:10)
